Военный аналитик рассказал о предстоящих изменениях на фронте — Строительный портал ПрофиДОМ

После того как Россия обстреляла свыше 15 городов 10 октября, британские спецслужбы заявили, что российские военные значительно истощили свой запас оружия. Там также уверены, что Россия в боях потеряла основной состав профессиональных военных.

Могла ли Россия действительно истощить запас боеприпасов, насколько быстро она его сможет восполнить, как военные действия в Украине изменятся со сменой сезонов и как поставки ПВО отразятся на боях, «Настоящему времени» рассказал украинский военный аналитик Михаил Жирохов:
— Вы верите в оценки, которые дает британская разведка о том, что российская армия в оружейном смысле истощена?
— В какой-то мере да, в какой-то мере нет. Такие заявления идут уже с марта-апреля точно. А с другой стороны, проблему вооружения и боеприпасов Россия сейчас решает за счет поставок из Беларуси. Склады хранения Беларуси вскрыты, и сейчас россияне массово получают оружие и боеприпасы именно оттуда.
— Мы даже видели видео, как вроде бы белорусские танки сейчас перемещаются, и эксперты говорят о том, что белорусские склады вскрыты, как и утверждаете вы. Но поверить в это достаточно сложно. Огромная, 140-миллионная Россия берет оружие у 10-миллионной Беларуси — почему так произошло?
— Прежде всего, если смотреть с военной точки зрения, это логистика. Тянуть вооружение с Дальнего Востока или из Сибири — это долго и дорого. Поэтому гораздо проще взять в ближайшей Беларуси, тем более что существует Союзное государство и формально Россия имеет такие возможности, чтобы использовать белорусское вооружение.
— С одной стороны, это звучит логично: Беларусь ближе к фронту, чем российский Дальний Восток. Но война-то тоже идет не первый месяц.
— Конечно же, потери боеприпасов и техники очень большие, особенно после того, как украинская армия стала использовать HIMARS. Все полевые склады практически за первые две недели были полностью уничтожены. И теперь нужно время. Мы же понимаем, что все вооружение и боеприпасы идут по железной дороге. А это не самый быстрый вид транспорта. И россиянам сейчас нужно время, нужна оперативная пауза, чтобы возобновить эти боеприпасы.
— А вы можете сделать какой-то прогноз, когда оружие с Дальнего Востока может доехать до фронта?
— По оценкам некоторых людей, которые занимаются железнодорожными перевозками, это может быть конец октября.
— То есть еще около трех недель?
— Да, примерно так. Однако тут встанет вопрос погоды, но это уже немного другое.
— Как погодные условия могут менять ситуацию на фронте? В октябре уже пойдут дожди. Как это повлияет на возможные действия россиян или действия ВСУ?
— Это все повлияет кардинальным образом, потому что боевые действия ведутся в основном на Донбассе и на Херсонщине, где, прежде всего, степь. И использование полевых дорог станет практически невозможным. И это хорошо известно и нам, и западным наблюдателям по опыту войны на Донбассе с 2014 г. по 2021 г. Практически до конца февраля — начала марта наступать в этот сезон очень мало шансов, если только не будет больших морозов в январе и феврале.
— То есть эта ситуация не создает преимуществ ни одной стороне?
— Абсолютно точно. Что сидеть в окопах, что обороняться, что наступать, что логистика. Наступательный порыв украинской армии в любом случае будет уменьшен.
— Если говорить про события мобилизации в России, сейчас мы видим очень много сообщений, что повестки приносят буквально всем. По-вашему, когда российский Генштаб планирует массово использовать этих мобилизованных на фронте?
— Используют они их уже сейчас. Это те мобилизованные, которые, по их мнению, не требуют переподготовки. Это люди до 30 лет, которые или только уволились из армии, или недавно проходили службу. Все остальные будут тоже готовы примерно к началу ноября — к середине ноября. Большая часть будет уже сбита в какие-то подразделения либо будут дополнены те подразделения, которые сейчас находятся на линии фронта.
— В этот момент российская армия будет снова готова массированно наступать?
— Какие-то резервы у них будут. Но, опять-таки, вопрос стоит в погоде. Смогут ли они реализовать эти резервы и такое численное преимущество.
— И как раз они перебросят оружие к этому моменту?
— Примерно да. Планы Генштаба согласованы именно на этом уровне.
— Вы можете как-то оценивать, сколько месяцев еще в оружейном плане Россия может вести какие-то наступательные операции?
— Ассортимент вооружения очень большой. Например, запасов неуправляемого оружия или боеприпасов для артиллерии у них еще очень много. По высокоточному оружию сложно говорить в том плане, что если с 25 июня по 10 октября оно было очень точечным, то 10 и 11 октября они использовали большую часть.
В целом я соглашусь с большинством западных аналитиков, которые считают, что к марту-апрелю 2023 г. начнутся некие проблемы с боеприпасами и боевой техникой.
— Война идет уже почти восемь месяцев. Но только сейчас Германия передает Украине ПВО, причем одну установку из четырех. Вы понимаете, почему это происходит так долго?
— Прекрасно отдаю себе отчет, что передача высокотехнологического оружия связана с подготовкой расчетов. Если первоначально передавали ручные противотанковые гранатометы, ПЗРК Javelin, которые не требуют длительной подготовки, — для Stinger это буквально два с половиной часа — и человек может его применять. То такое высокотехнологическое оружие требует подготовки. И эта подготовка не две и не три недели — это два, три, четыре месяца. Поэтому что будет принято сейчас на «Рамштайне», какие решения, чтобы сейчас сделать ПВО Украины более боеспособной, — сказать достаточно сложно, потому что подготовка идет, но идет достаточно медленно. Но она идет в рамках того, как и должна.
— Мы узнали о передаче этой установки IRIS-T, которую Шольц обещал еще в июне, ровно после ракетного удара по Киеву и другим украинским городам. Это связанные вещи, по-вашему?
— Абсолютно не связанные. О передаче этой установки говорилось все лето, скажем прямо. Во-вторых, этой установки физически не существовало. Насколько я понимаю, сейчас Германия передает установку, которая была оплачена Египтом и делалась в рамках экспортного заказа. Такой установки на вооружении германской армии не существует. Это исключительно экспортный заказ. Я думаю, что они каким-то образом взяли именно оттуда, потому что готовых их не было.