Российские фильтрационные лагеря в Чечне и в Украине — Строительный портал ПрофиДОМ

Россия создает на захваченных территориях Украины фильтрационные лагеря для перемещенных лиц. С каждым днем появляется все больше свидетельств тех, кого вывезли с востока и юга страны и кто прошел пункты фильтрации. Люди жалуются на незаконные методы работы российских силовиков, лишение свободы, насилие и пытки. Правозащитники сравнивают эти практики с тем, что делали федеральные войска во время второй войны в Чечне.

Работающий в том числе с делами по Северному Кавказу юрист «Команды против пыток» (в прошлом — «Комитет против пыток») Петр Хромов проследил историю массовой фильтрации людей со времен Советского союза и до войн в Чечне. В беседе с корреспондентом «Кавказ.Реалии» он рассказал, что, изучая войну в Украине, увидел параллели с описанными у Александра Солженицына лагерями для бывших пленных времен Второй мировой и с фильтрацией людей в двух чеченских конфликтах.
«Фильтрационные лагеря и пункты в России имеют богатую историю, — говорит Хромов. — Начиная с декабря 1941 г. для проверки и отбора лиц, оказавшихся в немецком плену на оккупированной территории, а также воевавших в составе союзнических армий, были организованы проверочно-фильтрационные лагеря НКВД».
«Проверке», по его словам, подвергались не только пленные военные, но и гражданские, угнанные на работы в Германию и другие оккупированные страны или же просто оказавшиеся в длительной оккупации на территории СССР: «После 1944 г. число лагерей возросло — красная армия вышла на границу СССР и начала освобождать другие государства, оккупированные Германией. По имеющимся данным, через эти лагеря прошло более полумиллиона бывших пленных».
Сотрудники Команды ведут свою деятельность с 2000 г.: они представляли интересы пострадавших от действий федеральных сил во время второй войны в Чечне. И поведение российских военных по отношению к мирному населению тогда и сейчас очень схожее, говорит Хромов.
«Я изучал фото из Бучи и других освобожденных украинских населенных пунктов. Многие не верили, что российские военные могут быть на такое способны. Но чеченские дела нашей организации свидетельствуют об обратном», — добавляет собеседник.
Он приводит несколько примеров бессудных расстрелов мирных жителей Чечни — этническую чистку в станице Бороздиновская, убийство 14-летнего Аюба Салатханова, которого застрелили военные из проезжавшей колонны, и события в Старой Сунже, когда троих местных жителей расстреляли пьяные российские солдаты.
При этом, согласно данным ликвидированного и вновь созданного правозащитного центра «Мемориал» и организации Human Rights Watch, за время двух войн каждый пятый житель Чечни подвергся фильтрации.
«Во время второй чеченской пункты фильтрации оформлялись как следственные изоляторы и официально подчинялись министерству юстиции», — вспоминает юрист.
«Сейчас некоторых граждан Украины, живущих в России, в Москве, помещают в спецприемники , — продолжает Хромов. — Как мы знаем от членов общественных наблюдательных комиссий, их оформляют как нарушивших миграционное законодательство или обвиняют в «невыполнении законного требования сотрудника полиции». Они должны быть депортированы в Украину, но этого не происходит. Наши коллеги из Московской Хельсинкской группы обжалуют эти бессрочные содержания — часть людей освобождают».
Юрист называет этот процесс «опосредованной фильтрацией силами МВД».
«Часть украинских беженцев отправляют в отдаленные регионы, где почти нет правозащитников и адвокатов», — добавляет он.
В этом отличие от чеченского сценария, отмечает Хромов: в Чечне была «достаточно локальная история», имеющая ксенофобскую подоплеку.
«Фильтрационные лагеря нужны, в том числе, для запугивания населения, — подытоживает эксперт. — Люди стараются удалить информацию из телефона, свести патриотические татуировки и удалить страницы в соцсетях».
Первая чеченская война не планировалась долгой — как и «спецоперация» в Украине, где российское командование рассчитывало на трехдневный марш с парадом на Крещатике, сравнивает член совета «Мемориала» Александр Черкасов. Во время событий в Чечне он работал в республике и собирал информацию о жертвах российских военных.
В начале первой войны в 1994 г. в Моздоке был сформирован поезд из вагонзаков с фильтрационным пунктом внутри, вспоминает он: «Фильтровали самых разных людей. Однажды туда случайно попали даже два ингушских фээсбэшника, направленные в Грозный».
По словам Черкасова, фильтрационные пункты открывали в воинских частях. В Ханкале (где размещена база российских войск) его устроили в специальной цистерне из-под топлива, врытой в землю. Потом возник фильтрпункт в Грозном, в бывшем автопарке.
По данным «Мемориала», фильтрацию тогда прошли от сотен до нескольких тысяч человек. Во время второй войны в Чечне массовые задержания при зачистках стали системными. Нередко прямо в ходе этих действий на окраинах сел организовывались временные фильтрационные пункты — у кого-то просто проверяли документы, кого-то держали, потом отпускали.
«Задержанных при зачистках и «адресных операциях» держали в ямах в воинских частях и в Ханкале или отправляли в следственные изоляторы северокавказских регионов, — говорит правозащитник. — Узников планировали судить. Одним из координаторов этой системы с 1999 г. по 2005 г. был известный нам Игорь Стрелков (бывший министр обороны так называемой «ДНР»)».
По словам Черкасова, за лишь первый месяц второй войны в Чечне были схвачены около тысячи человек — до освобождения дожили не все. Так, из 72 взятых в плен в Комсомольском в марте 2000 г. выжили лишь 12 человек.
С середины 2000 г. появились и секретные тюрьмы. Людей стали держать под стражей нелегально, допрашивали без следствия. Их пытали током, чаще всего потом убивали, рассказывает Черкасов: «Одно из самых явных свидетельств такой системы — это свалка тел, обнаруженная в феврале 2001 г. в дачном поселке «Здоровье». В домах, на участках, на улицах лежали тела». По его оценкам, там было как минимум 250 трупов.
То, что происходит сейчас в Украине, говорит собеседник, сравнимо по масштабам со Второй мировой: «Контроль на блокпостах с ужасными бытовыми условиями. Скапливается большое число людей, нет воды и туалета, психологическое напряжение. Людей делят на тех, кто представляет оперативный интерес, и тех, кто не представляет. В местах, где власть как-то установилась, используют секретные тюрьмы по образу чеченских. Что именно там происходит, мы поймем, когда у нас будет достаточно данных».
Николай из Мариуполя (имя изменено) был вывезен на территорию России — вместе с бабушкой они попали в Ростовскую область.
Он рассказал про два этапа фильтрации, которые ему пришлось пройти: «В апреле, когда часть Мариуполя заняли войска «ДНР», людей начали эвакуировать в Россию. Нас привезли в центр Донецка, в полицейский участок. Там было 114 человек. Всех сфотографировали, проверили соцсети в телефоне и коротко допросили: куда едете, зачем, есть ли знакомые в России? У кого знакомых не было, принудительно забирали и везли в какие-то лагеря. Я сразу сказал, что я студент, к счастью, студенческий билет был при мне. Другого парня при мне полностью раздели и изучали его татуировки. Думаю, я относительно легко отделался, так как со мной была пожилая бабушка. Процесс занял целый день».
После этого Николай прошел паспортный контроль на выезде из «ДНР», а потом его вместе с попутчиками отвезли на российскую границу в станицу Успенская. Пожилых людей, по его словам, пропустили сразу, а мужчин и молодых женщин оставили ждать и заполнять анкету с вопросами «Как относитесь к спецоперации России на Украине?», «Как относитесь к власти в Российской Федерации?», «Как относитесь к украинским нацбатальонам?», «Есть ли знакомые в ВСУ или в СБУ?» После анкетирования, вспоминает собеседник, был допрос, который вел человек в гражданской одежде, но зайти в помещение можно было только по пропуску.
«Нас запустили вдвоем с другим мужчиной. Пока он отвечал, его дважды ударили битой, якобы за то, что он обманывал. У меня спрашивали, был ли я на Майдане в 2014 г., поддерживаю ли нацистов, где мои родители. Услышали, что моего отца убили, и сказали: «Значит, он был снайпером». Стали на меня кричать, пугать. Допрос длился сорок минут. В Ростовской области нас забрали знакомые. Тех, кого никто не встречал, отправляли в лагерь для перемещенных лиц. Одного мужчину увезли в СИЗО, так как он служил в украинской армии», — продолжает собеседник.
От близких знакомых Николай узнал, что в фильтрационном пункте под Мариуполем их удерживали до двух недель: «Эти пункты устраивают в помещениях школ. Там стоят походные кровати, их хватает не на всех. Часть людей спит просто на полу или своих вещах, ожидая очереди на фильтрацию. Душевых нет, моются в раковине. Кормят трижды в день, выдавая еду небольшими порциями».
Часть жителей Украины после фильтрации попадает в СИЗО и колонии в России, указывает руководитель направления национальных проектов организации «Евромайдан SOS» Наталия Ящук. По ее словам, еще в апреле в Мариуполе местные жители проходили фильтрацию на блокпостах, стоявших в каждом квартале, — этот сценарий похож на практики времен второй войны в Чечне.
«В Херсоне массово задерживают гражданских с проукраинскими взглядами. Место содержания части из них неизвестно. Мы опасаемся повторения Бучи по числу жертв в Херсоне. Есть сведения о пытках и убийствах. Но до освобождения Херсонской области точного числа жертв мы не узнаем», — говорит она.
По данным «Евромайдана SOS», на контролируемых Россией территориях в Донецкой и Луганской областях, а также в оккупированном Крыму работали от 17 до 19 фильтрационных лагерей. О 18 действующих лагерях также заявляла заместитель главы миссии США при Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе Кортни Остриен.
Процедура фильтрации особенно тяжела для мужчин, добавляет Ящук: «Если семья из Херсонской области следует в Крым, жену с детьми пропускают, а мужа забирают в изолятор. Стандартное обвинение — содействие терроризму. Всех вне зависимости от пола и возраста раздевают догола и допрашивают. Заставляют растолковать смысл каждой наколки, проверяют, есть ли родственники в России и звонят им. Если родственников нет, вероятность ареста возрастает».
Детей отдельно допрашивают о родителях. Женщин допрашивают два-три часа, мужчин от двух суток и больше. Спрашивают, как относятся к Украине, роются в телефоне и проверяют соцсети.
«Задержанных отправляют в такие лагеря, как был в Еленовке. Очевидица рассказала мне случай, мужчине из Мариуполя на допросе сказали: «Ты насильник, ты детей насиловал!» Он возмутился, отрицал, но его не слушали, хотели арестовать. Женщина вмешалась, стала давать показания, что это ее сосед, нормальный человек. Его отпустили — ему фантастически повезло. Других, раздевая догола, заставляли крутиться и танцевать, издевались», — пересказывает свидетельства Ящук своих собеседников.
По данным, которые приводил президент Украины Владимир Зеленский, два миллиона жителей страны были вывезены в Россию. По сведениям «Евромайдана SOS», 1,6 млн. прошли фильтрацию.
Расследованием действий российских солдат на территории Украины занимается Международный уголовный суд, его сотрудники ведут сбор доказательств военных преступлений.