Девятилетний Саша два месяца прожил без родителей в оккупации — Строительный портал ПрофиДОМ

Обстрелы, жизнь в оккупации без родителей, две эвакуации — девятилетний Саша Мероненко все это пережил и смог самостоятельно и с помощью волонтеров добраться из оккупированного российскими войсками села Подгорное Запорожской области к родителям в Запорожье. Корреспондент «Настоящего времени» поговорила с Сашей и его мамой Кариной Мероненко.

Обстрелы в селе Степовое Васильевского района Запорожской области, где жила семья Мероненко, начались в 7 утра 2 марта. Мама Саши Карина была на последнем месяце беременности, и с началом войны близкие помогли ей уехать в ближайший роддом в Орехове. Девятилетний Саша, а также его папа, бабушка, дедушка и другие родственники остались в Степовом. От обстрелов прятались в подвале дома — импровизированном бомбоубежище. 4 марта в кухню прилетел снаряд. Саша с папой, двоюродными братом и сестрой был в подвале, а тетя и дядя мальчика с годовалым сыном Давидом — на кухне. Туда же пошел дедушка.
«Дядя Саша, тетя Юля, Давид маленький были на кухне. Дед заходил на кухню — и упал снаряд. Я уже собирался ложиться спать, нагрел себе тепленькое местечко в подвале — и слышу. Их привалило. Деду на голову упала крыша», — рассказывает Саша.
К счастью, дедушка уцелел. Он же первым выбрался из разрушенной кухни и вытащил остальных. У него и Юли (жены Карининого брата) были раны на лице. Карина вспоминает, что ее, беременную и уже эвакуированную из Орехова в Запорожье, не хотели беспокоить и даже не рассказывали о прилетевшем в кухню снаряде — «потом крестный случайно проболтался». «Когда родители и муж приехали сюда, мама даже привезла полотенце в крови, которым папа вытирался».
В полуразрушенном доме 11 человек из семьи Мероненко продолжали жить. Спали в подвале, время проводили в той части дома, что уцелела, а в расчищенной от обломков кухне поставили навес над уцелевшей газовой плитой: защитив ее от ветра, можно было приготовить еду. Прекращается стрельба — кто-то бежит готовить, снова начинают стрелять — все спускаются в подвал.
«Плохо жили, — вспоминает Саша. — Сильно стреляли. Тетя Юля Давидушку оставляла бабушке, а сама ходила на кухню разваленную готовить…» Иногда готовили и сами дети: «Давидушка плачет, тетя Юля говорит: «Саш, Кирюха (Кирилл — двоюродный брат Саши, сын Карининой сестры), сбегайте, приготовьте…» Ну мы побежали. Слышим: бах, бах, бах! Думаем: бежать или не бежать? Спустились в подвал. Перестреляли, закончили стрелять — побежали опять на кухню».
После оккупации Степового российские военные установили на выезде из села блокпосты, гуманитарной помощи не ввозили — ни продуктов, ни лекарств. Съездить за необходимым в другие села местные жители тоже не могли: из Степового выпускали, но назад уже не пускали.
Члены семьи Мероненко писали в группы Васильевского района в соцсетях, чтобы добиться гуманитарной помощи и эвакуации — хотя бы для детей. Мама Саши обращалась в Степногорскую администрацию и к мэру Васильевки Сергею Калиману с просьбой помочь вывезти детей к ее сестре в село Подгорное — его к тому моменту тоже оккупировали, но там было спокойнее. Через 12 дней к дому в Степовом подъехал школьный эвакуационный автобус, в который посадили Сашу и троих детей сестры Карины: восьмилетнюю Вику, 12-летнего Кирилла, 16-летнего Захара. Появление автобуса было внезапным, и даже собраться толком не было времени: у Саши была только та одежда, в которую он был одет, и свидетельство о рождении.
«Мы доехали до пятиэтажек, там блокпост был. Стоят, проверяют. Посадку видел: «Град» стреляет, — рассказывает Саша. — И еще солдаты русские: ездят, бегают с автоматами. Одни улыбались, махали. Я смотрел. Солдат увидел, что я грустный, снял маску и показал: «Улыбнись» — я улыбнулся. У Захара телефон проверяли».
Ехали через село Каменское, видели по дороге разбитый танк в огородах, упавший вертолет и БТР. Саша вспоминает, как им с братом Кириллом дали в автобусе буханку хлеба, мальчики ее тут же «втоптали». Через час были в Васильевке, там их забрала другая машина и отвезла в Подгорное — к Сашиной тете.
В оккупированном россиянами Подгорном Саша прожил без родителей полтора месяца. Поначалу в городе было тихо. Сестра Карины с мужем зарабатывали тем, что продавали на рынке выращенные в теплице овощи и зелень, а также молоко, на эти деньги покупали еду. Но через неделю и в Подгорном начались обстрелы. Периодически в небе появлялись самолеты. Дети научились отличать хлопки где-то вдалеке от выстрелов вблизи. Хлопки — значит, еще можно гулять, выстрелы посильнее — «убегаем и прячемся», вспоминает Саша. Когда летел самолет, все бросались в дом. Недалеко от места, где обычно гуляли, стояла российская техника.
Саша рассказывает, как начался обстрел, когда его тетя и брат пошли рыбачить. Сам мальчик был дома: «Я лежал и скучал по маме. Слышу: бух! бух! бух! Кирилл бежит, и кума (сестра мамы) сзади бежит с удочкой. Вика (двоюродная сестра) тогда каталась на велосипеде. Бросила велик прямо на дороге и побежала. Забежала в дом, плачет, спряталась под одеяло».
Саше тоже было страшно, когда стреляли. От обстрелов все прятались в «средней» комнате в доме: тетя с дядей, трое их детей, Саша и старенькая бабушка. Занимали место возле батареи, чтобы было не холодно, рассказывает Саша. Он ложился возле дяди и стучал зубами от страха. Тетя, как могла, успокаивала ребят. Иногда детям приходилось оставаться дома одним, поскольку тетя и дядя Саши ездили в другую деревню (тоже находящуюся под постоянными обстрелами) за молоком, чтобы потом продавать на рынке.
В апреле ВСУ освободили село Степовое — его жители провели в оккупации месяц. Карина говорит, что украинские солдаты ходили по селу и предупреждали: все должны уезжать и «не мешать работать» — Степовое оказалось на линии фронта. Первыми из семьи Мероненко уехали брат Карины с женой и годовалым сыном, а также ее муж — папа Саши. На следующий день — родители Карины. Забрать мальчика они не могли: Подгорное, Верхняя Криница и Васильевка оставались в оккупации. Так и получилось, что Саша остался на оккупированной территории, а его семья уехала в Запорожье. Но связь с Подгорным была тогда хорошая, вспоминает Карина, и она всегда могла позвонить сыну.
То, что сын остается вдалеке от всей семьи в оккупированном русскими городе, очень пугало Карину: она переживала, что оккупационные войска начнут вводить в захваченных селах свои правила и будут выдавать российские свидетельства о рождении — и тогда пропадет и связь с ребенком, и возможность вывезти его оттуда.
Поэтому Карина стала узнавать, как можно эвакуировать сына: «Стала спрашивать в Васильевке местных волонтеров. Разводили руками: ребенок сам, мол, без родителей, не можем вывезти, страшно… Чтобы не сняли с рейса, не высадили где-то. Потом я стала звонить еще одному волонтеру, там у нас знакомый был с Энергодара. Он сначала сказал, что может, но потом узнал у какого-то солдата, что не стоит. Потом… здесь, в Запорожье, у меня есть знакомая волонтер Ангелина. Она мне посоветовала Антона Карнауха».
Антон Карнаух — волонтер, который занимался организацией гуманитарных коридоров в Запорожской области. Карину предупредили, что придется ждать неделю, а то и две или три. Через неделю уставшая от неизвестности мать позвонила Антону сама. Мужчина запросил все данные ее сестры и мальчика — и 7 мая Сашу вывезли из оккупированного Подгорного.
«Куме позвонила мама, сказала, чтобы я собирался, — рассказывает Саша. — Я взял все вещи, которые мне кума отдала, которые двоюродному брату Кириллу маленькие были, документы. Булочку взял, конфеты, которые маме привез и всей семье».
Сестра отвезла Сашу в Васильевку. Там за мальчиком приехала машина, и его довезли до русского блокпоста. Оттуда Саша 1,5 км шел пешком один до следующего села — машину не пропустили. В шесть часов вечера мальчика привезли в Попово. Там он четыре часа ждал следующую машину — опять один, до десяти вечера. Дело в том, что согласившийся отвезти его Руслан Ласко застрял на блокпостах — он вез в Попово гуманитарную помощь. Саша рассказывает, как вместе с «дядей Карлычем» (так он называет Руслана) выезжал из Попово в Запорожье: на выезде была огромная колонна машин, вывозили людей, животных. Мальчику запомнилось, что по дороге в темноте было видно что-то сгоревшее коричневого цвета — взрослые потом объяснили, что это легковая машина, подорвавшаяся на мине. Машина «дяди Карлыча» с Сашей была последней в колонне.
«Проверили паспорта, потом сзади машины открыли дверки, посмотрели, что там мы перевозим. И нас не пропускали на каждом блокпосту — проверяли. Допроверили — надо позвонить другому, чтоб проверили повнимательнее. И так каждый раз», — рассказывает Саша.
Дорога от Попово до Запорожья — «серая зона», там в начале мая шли бои: «Видел выстрелы. Украинские солдаты говорили, что это «вылеты», сейчас будут «прилеты», и нам сказали быстро уезжать. Слышал обстрелы», — вспоминает Саша.
В это время Карина не находила себе места: «Была истерика. Мне позвонили и сказали: «Вашего сына забрала машина». Он уехал на грузовой машине — и все, связь пропала со всеми. Это было где-то полодиннадцатого ночи. Страшно было, потому что я уже думала, что моего ребенка украли. Начала уже плакать. Муж начал на меня ругаться: мол, успокойся, все будет хорошо. А я же себя накрутила…. Я давай звонить Антону Карнауху, говорить: «Кто забрал моего ребенка и куда?»
Волонтер объяснил Карине, что Сашу привезут в «Эпицентр» — торговый центр в Запорожье, временно превращенный в центр поддержки людей, которые самостоятельно на автомобилях выехали с оккупированных территорий. Антон связался с Русланом, который вез мальчика, и тот передал Саше трубку, чтобы сын поговорил с мамой. Голос мальчика звучал испуганно, вспоминает Карина: уставший от долгой и страшной дороги ребенок не знал, что говорить.
В полночь Саша был в «Эпицентре», а с родителями встретился около двух часов ночи. Волонтеры привезли его к аптеке, где временно поселили Карину и ее семью. Первым увидел папу, а потом маму — и заплакал.
«Когда привезли его ночью, вот это переживание, вот этот момент, что он пытался сюда к нам попасть, — говорит Карина. — Он ведь маленький, а мамы с папой рядом нету. И когда вылез из машины — растрогался и начал плакать. Знаете, этот плач был недолгим. Быстро собрался. Молодец. Люди рассказывали, держался молодцом, ни разу не проронил ни слезинки по дороге. Говорили, что это пример для подражания взрослым, что ребенок продержался такую дистанцию».
Сначала обнял папу, маму, а потом побежал внутрь в аптеку, рассказывает о встрече сам Саша: «Запрыгнул на кровать к бабушке. Бабушка не поняла, кто это, а дед сразу узнал. Я сначала даже не хотел ложиться спать. Я сразу себе выбрал кровать в комнате, взял себе мышку, которую мама мне показала, уже хотел ложиться спать. Но подумал: вдруг что-то начнется — и лег на раскладушке у мамы в комнате».
Уже несколько месяцев семья Мероненко — родители, бабушка с дедушкой, Саша и трехмесячная Милана — живет в помещении аптеки, которую им как убежище выделили волонтеры. Недавно в Запорожье приехал другой дедушка Саши и соседи семьи из Степового. Саша играет на улице с новыми друзьями и присматривает за маленькой сестренкой. Рассказывает, что самолеты тут не летают — только ракеты, время от времени срабатывает воздушная тревога, работает ПВО. И очень хочется домой.