Датский документалист влюбился в Украину — Строительный портал ПрофиДОМ
В Киеве проходит VI Международный фестиваль документального и игрового кино Kharkiv MeetDocs. Фестиваль, позиционируемый как «культурный голос украинского востока», обычно проводился в Харькове. В этом году из-за постоянных обстрелов города Kharkiv MeetDocs перенесли в столицу.
«Настоящее время» рассказывает о фестивале в серии интервью с его участниками.
Одним из центральных событий Kharkiv MeetDocs стала премьера «Дома из заноз». Для датского режиссера Саймона Леренга Вильмонта это уже не первая работа, снятая в Украине. В 2018 г. он дебютировал с неигровой лентой «Лай собак вдалеке», главный герой которой, десятилетний Олег, живет с бабушкой в селе Гнутово недалеко от Мариуполя под постоянными обстрелами. Тот фильм стал номинантом премии Европейской киноакадемии и попал в шорт-лист «Оскара».
В свою очередь, «Дом из заноз» получил приз за лучшую режиссуру в конкурсе мировой документалистики на кинофестивале «Сандэнс» в январе.
«Дом из заноз» снят в Лисичанске, в приюте для детей родителей, неспособных выполнять свои семейные обязанности — то ли из-за алкоголизма, то ли из-за склонности к насилию. Дети живут в приюте до девяти месяцев, а потом либо возвращаются к родителям, либо попадают в детдом или в приемную семью. Впрочем, фильм — ни в коем случае не похож на то, что принято называть «чернухой». Скорее, это волнующая интимная хроника о жизни, которая продолжается вопреки всем бедам, равно пропитанная и грустью, и радостью. Вильмонту при всей его наблюдательности удается вложить в кадр столько красоты и нежности, что весь фильм — без намека на мелодраму — выглядит как сплошное признание в любви к его героиням и героям.
— Саймон, все ваши фильмы, включая короткометражные, о детях. Чем они вас так вдохновляют?
— Меня потрясает их природная способность адаптироваться и находить магию в жизни, несмотря на трудные обстоятельства. Но, чтобы открыть эти чудесные свойства, вы должны идти туда, где дети сталкиваются с вызовами.
— Насколько я знаю, у вас есть брат-близнец, и опыт взросления с ним также послужил одной из причин.
— Это тоже верно. Детство было трудное, но мы с братом всегда справлялись вместе. Для других детей все может быть сложнее. Думаю, поэтому я так сконцентрировался на ситуации, когда ребенок в одиночку должен преодолевать препятствия, устраиваемые жизнью.
— Кстати, брат разделяет вашу страсть к кино?
— (Смеется.) Ну, он любит смотреть фильмы. Правда, документальных среди них не так много.
— Почему вы оба своих полных метра сняли в Украине?
— Честно говоря, главным мотивом для съемок «Лая собак вдалеке» было желание понять, где ребенок может найти чувство комфорта и стабильности, в котором он нуждается. Как ему избежать шрамов на своей душе, когда его жизнь полна опасностей. Я решил отправиться в зону конфликта. Один военный мне посоветовал: «Езжай в Украину, потому что это война в старом стиле, с траншеями. Но ты сможешь работать с меньшим риском, чем в Сирии или Афганистане». То есть сугубо практические соображения. Так что я скорее оказался у вас по случайности.- Похоже, счастливой случайности.
— Да, после «Лая» я просто влюбился в Украину и особенно в территории на востоке. В людей, которых я там встретил, в их юмор, способ жизни, открытость, приветливость. Я наслаждался, снимая первый фильм. Но не планировал снимать еще одну картину.
— Тем не менее, она появилась.
— В конце съемок бабушка, опекавшая Олега, сильно заболела. И я начал думать о том, что будет с Олегом, если с Александрой что-то случится. К счастью, она поныне жива и здорова, но вопрос остался. Я решил на всякий случай провести исследование о том, что происходит с детьми, остающимися без опеки. Меня встретили дружелюбно, впустили во множество разных приютов. Но тогда я еще не планировал съемки.
Я уже собирался вернуться в Данию, однако в Лисичанске увидел нечто совершенно особое. Вот первое впечатление: маленький, старый, но очень уютный приют, ковры, детские рисунки на стенах, чудесная старая леди, которая пытается учить детей музыке, пусть она и не слишком в ней хороша. И в конце коридора — директор Маргарита, которая умудрялась, обнимая двух детей, кричать что-то по телефону. Вся атмосфера светилась теплом и сочувствием. Так и начался «Дом из заноз».
— Маргарита очень сильная.
— Да. Она там работает более 30 лет. Представьте себе, как много детей прошло через эти стены.
— При этом и она, и ее подчиненные полны энтузиазма.
— Я не знаю, откуда у них берется это огромное количество человеческого сочувствия.
— Саймон, это просто украинские женщины.
— Да-да! Они способны горы перевернуть!
— Конечно, стандартный вопрос, но без него никак: что вас там наиболее впечатлило?
— Это сцена вошла в фильм: две девочки, Саша и Алина, встретились и стали подругами. Но очень странным способом: сначала избили друг друга. Снимая эту довольно ожесточенную драку, я думал: надо ее остановить. Но они будто наслаждались ею. Я не очень понимал, что происходит, и продолжал снимать. Они прекратили, но вместо того, чтобы разойтись, стали очень близки друг другу. Привязались друг к другу так быстро и таким диким способом, что мне просто снесло крышу. И это так прекрасно.
— Меня впечатлило другое: мальчишки в темноте рассказывают страшные сказки, и один из них делится историей о том, как его отец едва не убил его мать, а когда вернулся из тюрьмы, та его простила. Напугало даже не это, а мысль о том, что это достаточно обычная ситуация.
— Интересное замечание. «Дом» — универсальная история о детях, у родителей которых проблемы с домашним насилием и алкоголем. Такое есть и в Дании. Но да, вы правы, здесь я был потрясен. Как легко мальчики говорят об этом, потому что они все это испытали и это стало для них игрой в то, кто пережил самое худшее.
— Вас очень удивил приз на «Сандэнсе»?
— Это было одной из моих целей — чтобы фильм показали там. Я был счастлив, когда нас отобрали, но даже не допускал мысли, что мы можем выиграть. Это, знаете, как огромное похлопывание по спине.
— Герои уже видели фильм?
— В мае, пару лет назад. Мы устроили два показа в Лисичанске. Первый — для политиков и работниц приюта. Было важно получить от них благословение. Они узнали себя и были тронуты. А на следующий день показывали детям. Пришлось отправить несколько автобусов в разные места, чтобы их всех собрать. Было много содовой, попкорна, пиццы. Многие встретились после долгой разлуки. Многие друзья возобновили общение, и (со смехом) стычки тоже были. Ну, вы знаете, как это с детьми. Мы показали большую часть фильма, но не весь.
— Почему?
— Еще во время съемок мы наняли психологов по детским травмам, чтобы они помогали в приюте. Так вот эти специалисты попросили убрать несколько особенно чувствительных сцен, потому что хотели потом использовать этот материал в терапии с детьми. Так или иначе, на детском показе вначале царили смех и поддразнивание, но чем дальше развивался фильм, тем более серьезное настроение преобладало. И когда сеанс закончился, мы говорили с психологами, и дети делились своими эмоциями. Это был чудесный день, полный и печали, и радости.
— Что сейчас с героями «Лая собак» и «Дома из заноз»?
— Они все в безопасности.
— Ваш новый фильм тоже будет снят в Украине?
— Я не уверен. Вне всяких сомнений, я влюбился в эту страну. Позавчера была ощущение, словно я приехал домой. Я знаю, что множество замечательных украинских режиссеров сейчас на фронте. И они тоже пытаются делать фильмы. Но я не уверен, что пространства будет достаточно для меня.
— Одна из украинских режиссеров недавно сказала мне: независимо от того, сколько режиссеров в Украине или сколько их приедет из-за границы, они все равно не смогут покрыть все истории, которые происходят сейчас.
— Конечно, я хотел бы сделать третий и финальный фильм из Украины. Но все еще не знаю, действительно это хорошая идея или нет. В любом случае спасибо за этот комментарий.
— Светский вопрос в конце: есть ли у вас хобби?
— Два. Первое — бег. Бегаю полумарафоны, триатлоны, просто потому, что если не буду, то моя голова взорвется. Этот способ могу порекомендовать всем, кто слишком активно использует свою голову. И второе — вылазки на природу в палатках. И мои дети, конечно.- Ну, это не хобби. Это судьба.
— (Со смехом.) Да, вы правы.