Блогер рассказал о пленных военных с Кавказа — Строительный портал ПрофиДОМ

Владимир Золкин — единственный украинский блогер, имеющий прямой доступ к российским военнопленным. В качестве координатора поискового проекта «Ищи своих» и после получения официального допуска в СИЗО он записал с ними уже более 300 видеоразговоров.

Золкин поднимает тему обмена военнопленными и телами погибших солдат — он подчеркивает, что российская сторона замедляет этот процесс. В апреле на его ютьюб-канале было опубликовано видео о нескольких оставленных в Украине вагонах с телами убитых российских военнослужащих. Как утверждает сам Золкин, ролик вызвал серьезный общественный резонанс: тогда на российского омбудсмена обрушился шквал обращений от семей погибших и власти запросили выдачу тел (всего шести из того видео).
В августе с помощью еще одного ролика на канале Золкина удалось опознать тело военнослужащего из Чечни, не включенного в список обмена. Это этнический чеченец грузинского происхождения, воевавший против Украины в составе так называемых кадыровских подразделений.
В интервью «Кавказ.Реалии» Владимир Золкин рассказал, что стало с героями его роликов, почему за пленных кадыровцев установлено самое высокое вознаграждение и зачем с российскими солдатами встречался муфтий Украины.
— Как появился проект «Ищи своих»?
— Официально к проекту «Ищи своих» я отношения не имею. Он был создан советником министра внутренних дел Украины Виктором Андрусивым для идентификации пленных и погибших российских солдат. Мой друг Дмитрий, с которым мы сейчас вместе записываем интервью с военнопленными, написал софт для этого проекта. У него есть обратная связь — родственники отправленных в Украину солдат передавали нам свои контакты, я связывался с ними в качестве координатора и проводил прямые эфиры на ютьюбе.
Для людей это была единственная возможность узнать что-то о своих близких, а для нас — донести до той стороны, что происходит. Но реакция россиян в целом была одинаковой, ответы однообразными, они словно зачитывали методичку про денацификацию. В процессе мне стало интересно, как они будут реагировать на разъяснения своих родных, попавших в плен. Так родилась идея начать общаться с военнопленными, давать им возможность звонить домой и снимать это на камеру. После переговоров с официальными лицами мы получили допуск к военнопленным.
— Какова цель этих интервью?
— Первоначальной целью было показать реальную ситуацию. Донести до россиян, что тут убивают, берут в плен, потому что они вообще не верили, что есть какие-то потери с российской стороны. Мы хотели, чтобы как можно больше людей в России услышали о военном вторжении в Украину, чтобы рассказали им об этом их же родственники, попавшие в плен.
Позже стало понятно, что эти интервью важны и для ускорения процесса обмена военнопленными. После того, как родные предъявляют видеозапись беседы, российская сторона вынуждена признавать военнопленными тех, кого они просто записывали в пропавшие без вести.
— Много ли уроженцев кавказских регионов среди военнопленных?
— Много дагестанцев, есть ингуши. А вот кадыровцы (сотрудники военных подразделений, подконтрольных главе республики Рамзану Кадырову) нам пока не встречались.
— Вам не удалось пообщаться с пленными кадыровцами?
— Кадыровцы — это скорее мифические персонажи, нежели военнослужащие: все про них слышали, но видели их только в тиктоке. Они больше пиарятся, чем воюют. Всегда идут в третьей или четвертой линии наступления, практически никогда их не бывает в первой. Во всяком случае, мы ни разу об этом не слышали. Кадыровцев скорее можно назвать заградотрядами. Из них делают страшилку, думаю, в первую очередь для самих россиян. И россияне все никак в толк не возьмут, почему же украинцы не боятся кадыровцев. А украинцы их не боятся потому, что те из такой же крови и плоти и никакими сверхлюдьми не являются. Для украинцев кадыровцы просто комичные фигуры.
— Несколько дней назад вы объявили о программе вознаграждений украинским военным за взятых в плен российских солдат, которую финансируют из частных пожертвований. Самое высокое вознаграждение — $600 — установлено за кадыровцев. Почему?
— Потому что при обмене их забирают в первую очередь. Каждый захваченный в плен кадыровец — это гарантированное быстрое возвращение любого нашего бойца. Российские солдаты идут как «пушечное мясо», а кадыровцев используют как символ в рекламных роликах, поэтому их «цена» выше.
Взятый в плен кадыровец — это удар по имиджу и самого Кадырова. Думаю, что он имеет определенное влияние и личные договоренности с Путиным. Используя какие-то свои рычаги, он моментально решает вопрос обмена, чтобы за кадыровца выдавали любых наших бойцов и делали это максимально оперативно на линии ограничения, дабы избежать попадания кадыровца в СИЗО и, соответственно, к нам на интервью.
— На вашем канале есть репортаж о встрече муфтия Украины с российскими военнопленными мусульманами. Почему вы решили организовать такую встречу?
— Мусульмане в составе Вооруженных сил РФ участвуют в войне с Украиной. Убивают здесь наших людей, в том числе и своих же, как у них в Коране написано, братьев-мусульман. Ради чего? Ради какого-то «русского мира»? Это сложная и интересная тема. Чтобы разобраться, мы обратились в ассоциацию мусульман Украины, и там откликнулись.
Муфтий Украины Айдер Рустамов, крымский татарин, пообщался с пленными мусульманами, спросил, зачем они пришли в Украину, рассказал, что российская армия сделала с украинскими мусульманами. По словам муфтия, разговор подействовал, многие задумались, прониклись. Но я вам так скажу, дело даже не в муфтии — каждый из тех, кто попал в Украину, а потом оказался в плену, еще до этого разговора многое поняли и осознали. А муфтий смог донести до них какие-то чувствительные, духовные, моральные вещи.
— С помощью одного из ваших репортажей удалось опознать тело военнослужащего из Чечни, не включенного в список обмена. Было ли востребовано это тело со стороны РФ после публикации видео?
— Да, после нашей публикации этим трупом интересовались, хотели его поменять. Знаю, что это видео произвело в Чечне большое впечатление — оно попало в топ, и сразу стали поступать сообщения с вопросом об обмене. Но что там дальше было, не знаю, может, уже обменяли. Я не владею всей информацией, куда допустили, там и работаю.
— Известно ли вам что-то о судьбе Адама Саидова, сына соратника Рамзана Кадырова Мурада Саидова? Четыре месяца назад вы записали с ним интервью, в котором Адам опроверг свое похищение украинскими военными. Позже сообщалось, что его якобы обменяли на украинского парамедика Юлию Паевскую с позывным «Тайра», но официально эта информация не подтверждена.
— Насколько мне известно, за четыре месяца статус Адама, как и его положение и общее состояние здоровья, не изменились. Он жив-здоров. К тем, кто вбросил информацию про обмен, у меня один вопрос — откуда такие данные? Все об этом написали, но никто это ничем не подтвердил. Если завтра кто-то напишет, что Адам улетел на Луну, я же не должен буду это опровергать или подтверждать? Насколько мне известно, все как было в том интервью, так и есть сейчас.
— Поступали ли вам угрозы из Чечни?
— Я не знаю, поступали ли мне угрозы непосредственно из Чечни, но в соцсетях от пользователей, у которых отмечен этот регион проживания и соответствующие имена-фамилии, угрозы идут пачками. Я их в последнее время даже не читаю. Это все диванные вояки, такие же, как все эти кадыровские тиктокеры. Ни один нормальный чеченец не пойдет воевать за Россию.