8 месяцев украинка не может добиться правды о судьбе своего мужа — Строительный портал ПрофиДОМ

Война в Украине, которую начала Россия, принесла много горя украинским семьям. Некоторые потеряли дом, некоторые — близких, а некоторые семьи до сих пор не имеют информации о своем родном человеке. А если это военнослужащий, то получить информацию бывает еще труднее. Близкие порой не знают, что случилось с их мужем, сыном или отцом на фронте: попал ли он в плен, жив ли, собираются ли его обменивать и, главное, сколько еще придется ждать.

Анастасия родилась и выросла в городе Изюм, Харьковской области. Ее жизнь ничем не отличалась от жизни других украинок, пока в ее дом и страну не пришла война.
«Я проснулась 24 февраля утром от взрывов. Я думала, что мне просто приснилось, но потом я начала читать в интернете, что Харьков бомбят, начались обращения президента о военном положении, и тогда мне стало по-настоящему страшно», — вспоминает начало войны девушка.
И хотя поверить в происходящее было трудно, девушка со своей семьей поехала в ближайшие магазины и аптеки, чтобы закупить все необходимые товары. Как говорит украинка, очереди тогда были просто невероятные.
«Очень большие очереди везде: в банкоматах, в супермаркетах, в аптеках. Мы стояли по 2-3 часа, чтобы закупить необходимые продукты и другие вещи», — рассказывает Анастасия LRT и добавляет, что, когда обстрелы и бомбежки начались по всему городу, несколько дней они с семьей жили в подвале дома.
«Постоянные и очень интенсивные обстрелы. В конце февраля у нас уже исчезло отопление, потом пропала связь и вода, а через несколько дней после начала войны нас оккупировали», — рассказывает Анастасия.
Как делится девушка, сначала они думали, что это все быстро закончится, поэтому не уехали сразу, а уже через несколько недель эвакуироваться из города просто не было возможности.
«Родители сначала не хотели ехать из-за своих родителей, мы же не хотели с братом выезжать, потому что волновались за них, а потом уже просто не было возможности. Россияне расстреливали машины и все гуманитарные коридоры. Единственный путь был в Россию, но туда мы точно не собирались», — делится девушка.
Как вспоминает Анастасия, город оккупировали достаточно быстро. Через несколько недель он уже был под контролем российских войск, и начались самые тяжелые дни.
«Российские военные ходили по домам, проверяли, искали людей, причастных к Вооруженным силам Украины, искали «азовцев», некоторых мужчин заставляли раздеваться, проверяя наличие татуировок», — вспоминает украинка и добавляет, что если они встречали солдат на улице, то старались с ними не контактировать и даже не смотреть в их сторону.
А когда к ним домой приходили военные, то родители девушки пытались скрыть тот факт, что у них есть дочь, чтобы уберечь ее от возможного насилия.
«Когда к нам приходили российские военные, мои родители прятали меня в диване. Мы в то время уже слышали о Буче и Ирпене, и мои родители настолько волновались, чтобы меня не забрали россияне для своих развлечений, что прятали меня внутри дивана. Когда кто-то спрашивал обо мне, говорили, что я на самом деле уже эвакуировалась давно и уехала», — рассказывает свою историю спасения украинка.
Как вспоминает Настя, оккупационная власть сразу пыталась ввести свои законы и порядки. Везде были российские флаги, в школах пытались ввести обучение по российской программе, а все, что было на украинском языке, — литература, плакаты, документы — все уничтожали.
«У меня мама — учитель. И она очень принципиальная. Она с оккупантами общалась исключительно на украинском, их это очень злило. А когда начали говорить о школах, то к ней пришли и сказали, что отныне надо преподавать на русском языке по российской программе. Для нее это было недопустимым, и она отказалась», — рассказывает Анастасия.
Девушка добавляет, чтобы избежать возможных проблем относительно решения ее матери, они решили эвакуироваться в Эстонию.
«Мои родители решили, что надо выезжать. Нам удалось это сделать, мы выехали, но мои родители совсем недолго побыли в Эстонии и вернулись, когда узнали о деоккупации города. Я же решила поехать в Польшу и пока нахожусь здесь, потому что на самом деле мне надо некоторое время побыть вдали от тех сирен и взрывов. Я хочу прийти в себя», — делится пережитым украинка.
Анастасия и ее семья до сих пор не имеет информации о муже Константине. Константин — военный ВСУ, один из защитников «Азовстали», он участвовал в обороне Мариуполя. В апреле он вместе с другими украинскими солдатами сдался в плен, и после этого его семье ничего о нем неизвестно.
«Мы с ним разговаривали аж 3 марта. И по сегодняшний день вообще никак я с ним не общалась. Последний раз он выходил на связь со своей мамой, это было 24 апреля, когда он попал в плен. Больше о нем мы ничего не знаем», — рассказывает девушка.
Настя вместе с родными уже 8 месяцев пытается добиться правды от правительства относительно дальнейшей судьбы своего мужа, но безрезультатно.
«Мы сразу же узнали, что он в плену. Когда их вывели из «Азовстали», там был Красный Крест, который брал имена и фамилии военных, и нам тогда позвонили и сообщили, что он в плену. Но после этого совсем никакой информации не получали. Ни как он, ни где он конкретно, жив или нет — можем только догадываться», — говорит Анастасия.
По словам девушки, что мужчина еще жив, они знают из видео российских каналов. Когда показывали украинских военнопленных, на видео она увидела Константина. Мужчина выглядел изможденным, худым, но девушка сразу его узнала.
«Так мы узнали, что он в колонии, в Еленовке, ведь правительство ничего абсолютно не сообщает», — говорит жена военного и добавляет, что они просто ходят по кругу от одного учреждения к другому, и никто не может дать четкого ответа, когда планируется обмен и почему в списках на обмен никогда нет ее мужа.
«Мы обращались в ГУР, но там нас направили в другое учреждение, после этого еще в одно, и так далее. Мы ходим по кругу, но ответов нет. Когда обменяли первых военных с «Азовстали», мы спрашивали у них, есть ли такой-то солдат, видели ли они его там. И так мы хотя бы знаем, что он точно там был. Но это информация от таких же пленных, не от правительства. Правительство молчит», — рассказывает Анастасия.
Девушка не скрывает своего возмущения в этой ситуации. Она понимает, что некоторые вопросы не зависят только от украинского правительства, потому что еще есть российская сторона. Но Анастасия утверждает, что правительство точно знает больше, а держать в неведении родных военного — это как минимум неуважение к его заслугам перед родиной.
«Я понимаю, что, возможно, власти ничего не говорят, чтобы лишний раз не обнадеживать родных, поэтому перед обменами нет никакой информации, ведь все может сорваться. Но я не понимаю, почему они просят нас молчать. Ведь это наши родные. Правительство говорит: никому ничего не рассказывайте, мы все сделаем. Но что и как они делают, а главное, когда ждать домой нашего мужа, никто не знает», — возмущается девушка.
Сейчас Анастасия живет в Польше, но говорит, что как только обменяют ее мужа, сразу же вернется в Украину. Девушка, как и сотни других родственников военнопленных, живет в ожидании и верит, что в следующих списках на обмен будет имя ее любимого.
«Мы просто живем в ожидании каждый день. Когда происходит обмен, мы проверяем списки, которые выставляет правительство, и ищем его имя. А когда происходит обмен, то сердце замирает и еще тешишь себя надеждой, а вдруг его просто не внесли в список, а на самом деле он там будет. Это очень сложно. И пока правительство просит нас молчать об этом, я делать этого не буду. Они никогда не поймут, что чувствуем мы, простые люди, которые вроде бы и не потеряли родного человека, но так и живем в неведении о его дальнейшей судьбе», — заключает девушка.