Почему живущие в России украинцы поддерживают войну — Строительный портал ПрофиДОМ

Пропаганда воздействует на людей любой национальности, и в результате российскую войну с Украиной поддерживают даже многие живущие в России украинцы. В Карелии участники Общества украинской культуры последние полгода дают концерты, участвуют в правительственных проектах и выступают на одной сцене с казаками, которые приветствуют агрессию России.

«Российские украинцы» разделились на два лагеря: одни страдают из-за военных действий, другие твердят про «где вы были эти восемь лет». Корреспондент «Север.Реалии» поговорил и с теми, и с другими.
5 августа в урочище Сандармох в Карелии отмечали День памяти жертв Большого террора. Сандармох — это лес в двухстах километрах от Петрозаводска. В годы сталинских репрессий туда привозили и расстреливали политзаключенных. Место массовой казни было обнаружено в 1997 г. силами петербургского и карельского «Мемориала». Сандармох признали объектом культурного наследия, там стали появляться отдельные мемориалы от разных народов, чьи представители были здесь убиты и похоронены.
Один из самых заметных — украинский Крест скорби. Он появился на пожертвования, которые собирало общество украинской культуры «Калина». Раньше его члены регулярно приезжали в Сандармох — наряду с чиновниками и депутатами всех мастей. Однако в последние годы власть памятную дату стала игнорировать, и вместе с ними перестали ездить общественники. Не приехали они и в этом году.
Это неудивительно, говорит один из основателей общества «Калина» Андрей Литвин. По его мнению, организация давно потеряла связь с исторической родиной. Потеряла настолько, что сейчас фактически поддерживает российское вторжение в Украину.
Общество «Калина» активно ведет страницу во «ВКонтакте». За 24 февраля тоже был пост, но не про нападение на Украину, а про Международный день русского языка, который отмечался несколькими днями ранее. В тот же день появился репост из паблика «Дом дружбы народов Республики Карелия»: мы вместе, сила в единстве — и так далее.
2 марта российские войска окружили Мариуполь, отрезав город от источников воды, теплоснабжения и электричества, а также бомбили Киев, Харьков, Изюм, Житомир, Лисичанск. В Харькове от обстрелов пострадал Успенский собор, где укрывались гражданские, в Изюме и Житомире под удар попали жилые дома. Общество украинской культуры отреагировало на эти события постом о губернаторском проекте «Межнациональный видеомост «ВКонтакте с народами — Диалог культур». «Калина» провела в одной из школ «музыкально-познавательное мероприятие» и викторину «на тему казаков».
14 апреля, когда затонул крейсер «Москва», на странице общества украинской культуры появилась фотография казака Александра Фарутина с буквой Z на груди. Он тоже участвовал в «межнациональном видеомосте», посвященном диалогу культур. Фарутин когда-то был атаманом петрозаводских казаков, но потом его сменил Наур Гокинаев, который в начале августа учил молодежь «ЛДНР» мужеству и патриотизму. Сам Гокинаев тоже засветился на мероприятиях «Калины». 23 мая он разместил пост о концерте в поселке Кончезеро.
Концерты с песнями на украинском языке, круглые столы, «межнациональные видеомосты» — то, чем занимается общество украинской культуры, пока российская артиллерия утюжит украинские города. Бывший сопредседатель организации Андрей Литвин считает, что это совершенно закономерно.
— Там в основном люди демонстрируют апатию, но есть и те, кто зомбирован, и они довольно активны. Я в свое время ушел из хора (при «Калине» существует хор), потому что певшие там украинцы нападали на меня за поддержку Украины, — говорит Литвин.
Он стоит у истоков Общества украинской культуры в Карелии. Оно появилось в 1993 г. и занималось в основном просветительской работой.
— Хотелось попеть, пообщаться, фильмы посмотреть. Организовали воскресную школу, которую я возглавил. Набрал туда учителей-украинцев, даже удалось платить им небольшую зарплату. Мы учили детей и взрослых украинскому языку, культуре. Отмечали юбилеи выдающихся украинских деятелей — художников, писателей. Переписывались с другими национальными обществами, собирали свою библиотечку, — вспоминает он. — В марте мы традиционно проводили «Шевченковские дни». Это был большой концерт, как правило, в филармонии или театре — на большой сцене, приезжали артисты из Украины.
Поначалу власти помогали обществу украинской культуры, но потом отношения с чиновниками «формализовались», говорит Литвин. Это совпало с приходом нового руководителя — Светланы Рукавишниковой.
— Она пытается угодить и нашим, и вашим. В начале 2014 г. Рукавишникова на один из вечеров принесла церковные свечи, чтобы помянуть погибших украинцев. А уже в марте она явилась на репетицию и говорит: вот, приходите на мероприятие в поддержку присоединения Крыма. Как это вообще — поддерживать аннексию? На одно из мероприятий она подготовила баннер, где Украина изображена без Крыма, — утверждает Литвин. — В других регионах такая же ситуация. Большинство просто замолчали, перестали действовать, исчезли… Причем еще в 2014 г.
Сам Литвин от бывших соратников давно отошел и даже не знает, является ли членом общества.
Судя по всему, руководитель Общества украинской культуры Светлана Рукавишникова сумела найти общий язык с властями. В 2019 г. она стала одним из победителей Всероссийского конкурса лидеров НКО, реализующих проекты в сфере государственной национальной политики. В том же году получила звание «Лауреат года Республики Карелия».
Корреспондент «Север.Реалии» попытался побеседовать с Рукавишниковой. Но та сперва сослалась на отпуск, потом — на отсутствие времени и мобильной связи на даче, а, в конце концов, призналась, что общаться не готова.
Зато поговорить согласилась руководитель другого украинского общества — из города Костомукша. На странице ансамбля украинской народной песни «Мрия» все так же хорошо и мирно, как и у их коллег из Петрозаводска. Например, 24 апреля администратор группы вывесил поздравление с Пасхой. За день до этого российские войска нанесли по Одессе ракетный удар, в результате которого погибли пять человек, в том числе семья с трехмесячным ребенком. А 1 июня, в День защиты детей, участники ансамбля провели с детьми «веселые украинские игры и мастер-класс по плетению веночков».
— Сначала мы было притихли, — вспоминает первые дни войны руководитель коллектива Лариса Ершова. — Но потом все наладилось. Сейчас мы выступали на празднике в деревне Тикша, нас пригласили, мы поехали. На Дне металлурга выступали — у нас горнодобывающему комбинату 40 лет в этом году. Нас очень любят в городе, хорошо принимают, спрашивают, когда мы еще будем выступать.
По словам Ершовой, в хоре большинство — этнические украинцы, как и она сама.
— Когда строился комбинат, много людей приехало из Кривого Рога, потому что там пять горно-обогатительных комбинатов, много специалистов. Я тоже родом из Кривого Рога. Однако есть у нас и русские, которым просто нравится украинская песня.
На странице Ершовой во «ВКонтакте» в основном поздравления с церковными праздниками, но имеется и патриотический контент. Так, некий мужчина на фоне памятника поет в микрофон: «Я русский, я тот самый колорад, совдеповский отстой, рашист и вата, я тот, кто любит водку и парад, я отпрыск победившего солдата… Для нас святое — Родина и мать, нас мир боится, потому что знает: кому умом Россию не понять, тому она привычно объясняет» — и так далее.
— Я все время слежу за новостями. Восемь лет бомбили Донбасс. Может, даже какое-то чувство радости испытала, что наконец-то эту фашистскую нечисть давить начали, — говорит руководитель украинского хора. — Коллеги по хору в основном таких же взглядов. Мы как-то стараемся эти вопросы не обсуждать. В душе поддерживаем, а на митинги никакие не ходили. Но позвал бы кто-то на митинг в поддержку спецоперации — может, и пошли бы.
У Ершовой остались родственники в Украине. И у них кардинально иной взгляд на «спецоперацию».
— Им там всякую ерунду говорят про Россию. Мы с сестрой стараемся на эти темы не говорить, только на личные. Они нас, естественно, не понимают. Я верю в телевизор, а родственники — что они могут знать? Кривой Рог пока не трогают. Наши-то не тронут, русские. А что там на уме у этих бандеровцев, трудно сказать. Они там на Украине бомбят мирное население, а сами говорят, будто это наши делают. Я в жизни не поверю! Наши бомбят только военные объекты. Хочется так верить.
В самом Кривом Роге «бандеровцев», правда, нет, говорит Ершова. Да и русскоязычное население там вроде бы не притесняли.
— Я вот в 2019 г. была, так спокойно на русском разговаривали, в магазинах обслуживали, — вспоминает руководитель ансамбля. Никакого противоречия в своих словах она не видит.
— Мы — украинцы другие, мы — советские украинцы. Россия воюет с НАТО, с Америкой. Украинцы чего, это пушечное мясо. И не все там бандеровцы. Мне их жалко, конечно. Ну а что делать? — рассуждает Ершова.
— Я боюсь, как и все. И сейчас боюсь, боюсь умереть в тюрьме, а не дома. Но никогда не пойду на прямое предательство своих взглядов, — признается Лариса Скрипникова, бывший руководитель «Калины».
Скрипникова раздает указания людям, которые вместе с ней приехали в Сандармох почтить память украинцев, убитых во время Большого террора. Люди ее слушаются: именно при ней в урочище появился украинский Крест скорби, деньги на него собирали всем миром. И именно она когда-то передала бразды правления Светлане Рукавишниковой.
Лариса Скрипникова, как и большинство ее попутчиков в Сандармохе, в ужасе от развязанной Россией войны.
— У меня так болит… Я перестала и спать, и думать. Стесняюсь что-то писать в соцсетях, и мне так стыдно перед родными и друзьями. У меня ведь одна сестра под Львовом, вторая в Ровно. И мне стыдно за то, что я молчу. Я не герой, — говорит Лариса Скрипникова.
— У меня дочка в Чернигове, можете представить, что я чувствую? — спрашивает председатель Союза украинок России Людмила Мельник из Москвы. — Там все разбомбили: садики, театр, гостиница… И это военные объекты? Мне заявила одна барышня: а на бомбах написано, что это из России?
В организации Мельник было два десятка женщин, а после начала войны их стало еще меньше. Они стараются помогать беженцам. Мельник связывалась с Рукавишниковой — интересовалась, есть ли в Карелии беженцы и сколько их.
— Она ответила: ну, наверное, есть… Я написала, что украинское общество должно бы как-то реагировать, может, помочь чем-то. Но ответа не последовало, — говорит Мельник.
— Многие выросли и всю жизнь провели в Карелии, у них очень мало осталось украинского. Может, для украинцев, которые родились в России, Украина связана только с лирическими песнями, — объясняет такую пассивность Лариса Скрипникова. — Я приведу пример — давний, задолго до Крыма. Был в Карелии предприниматель, он родом из Украины, у него родители там жили. И я к нему пришла за спонсорской помощью. А он сказал: «Ненавижу вашу Украину!» Я спрашиваю: «За что же? У вас же там родители!» Он говорит: «Ничего, я их скоро сюда перевезу». Я развернулась и ушла, даже не попрощавшись.
— Я общалась с украинцами, которые поддерживают войну. Они говорят что-то вроде «сами виноваты». А в чем виноваты? Непонятно, — пытается понять логику земляков Людмила Мельник. — Я считаю, нет оправдания людям, которые поют на украинском, но при этом поддерживают войну. Эти люди или боятся, или не хотят слышать правду, или приспосабливаются к местной власти. Я не хочу даже обсуждать идею, будто телевизор влияет. У каждого есть в Украине родственники, друзья, одноклассники, сокурсники… Но людям, живущим в России, кажется, будто они лучше знают, что творится в Украине.
Петрозаводчанка Ольга (фамилию она назвать отказалась) состоит в обществе украинской культуры «Калина», поет в хоре. И не перестала это делать после 24 февраля.
— К войне отношусь отрицательно, как и к любой войне. С руководителем мы этот вопрос не обсуждали, у каждого свое мнение, зачем мне обсуждать? Денацификация все равно рано или поздно произошла бы. На Западной Украине они есть, нацисты. Я верю, что российские войска атакуют только военные объекты. Что касается разрушений… Я не задаю себе вопрос, откуда они взялись. Даже и отвечать не буду. У меня и у мужа родственники на Украине, и мы не совсем согласны с их точкой зрения. Мы живем в России, нас все устраивает, мы поддерживаем политику России. А то, что там воюют — это воюют не люди, воюют правительства, — говорит Ольга.
— Когда воюют политики, воюют все, — возражает Лариса Скрипникова, комментируя участие «Калины» в правительственных проектах, посвященных межнациональному взаимодействию. — Ни о какой дружбе народов говорить нельзя. О какой дружбе идет речь? Вы послушайте, что Кадыров говорит! И я не вижу, чтобы его кто-то останавливал!
Людмила Мельник тоже говорит, что война разобщила всех, даже единомышленников.
— Многие наши знакомые на Украине, даже зная мою позицию, не общаются с нами из-за того, что мы находимся в России, — признается руководитель «Союза украинок России». — Я тоже чувствую себя виноватой в том, что не могу ничем помочь. Выйти на митинг? Мы выходили! Посмотрели, как полицейские девчонок за волосы таскают. И мы решили, что смысла просто нет. Это все очень тяжело, я не знаю, как с этим жить.