Жизнь в селах у Николаева под обстрелами — Строительный портал ПрофиДОМ
Журналисты сайта «Крым.Реалии» побывали на позициях артиллеристов ВСУ в Николаевской области. На юге Украины идет «контрбатарейная война», говорят украинские военные. И хотя огневая мощь на стороне российской армии, у ВСУ есть успехи в этой борьбе. Между тем люди в одном из прифронтовых сел Николаевщины живут под землей пятый месяц. Выходят из укрытий только при крайней необходимости и ждут контрнаступления украинской армии.
«Это машина 2С3М «Акация» — наша рабочая лошадка, с которой мы и работаем. Она старушка, но свои функции на войне выполняет отлично!» — говорит военнослужащий 63-й бригады ВСУ Остап.
2С3М «Акация» — это 152-миллиметровая самоходная гаубица. Изготовлялась с 1975 г. 2С3М — модернизированная версия 2С3-«Акаций», поступивших на вооружение советской армии еще в 1968 г. В настоящее время такие САУ есть в российской и украинской армиях.
Командир САУ показывает боевую машину внутри.
«Это место заряжающего. Именно здесь он работает. Это все его территория. Вкладывает заряды, дает допуск — разрешение для наводчика. И наводчик тогда по команде командира производит пуск заряда — выстрел. Здесь сидит командир, возле него сразу наводчик и наводит по команде командира», — рассказывает украинский военный.
У САУ есть система отопления, ее включают зимой. Но летом спасения от жары и раскаленной брони внутри «Акации» нет.
— Летом здесь не холодно?
— Ну, да.
— Нагревается сильно?
— Сильно. Зимой у нас есть отопление внутри. Включаем, когда холодно.
— Вверху это лампа, вентилятора нет никакого?
— Нет никакого. Это лампа для ночных выездов, чтобы внутри экипаж видел, как ему работать. Они установлены с этой стороны для наводчика, там также есть подсветка. Чтобы он видел шкалы. А для командира, соответственно, со стороны.
Остап пошел в армию добровольно, после 24 февраля. Говорит: «по зову души» и без боевого опыта. Считает, кто может освоить САУ за день, а кто и за месяц. Его подразделение ожидает самоходок большего калибра от стран-партнеров Украины.
«Мы с нетерпением ждем 155-го калибра. Чтобы к нам приехал. Переподготовка все равно необходима, это ведь новая техника. Но мы готовы пересаживаться, скажем так», — рассказывает Остап.
По данным издания Defence Express, по количеству артиллерии российская армия опережает ВСУ в 8-10 раз. Поэтому многое зависит от мастерства украинских военных.
«Наша батарея имеет успехи. Накрывали склады. Кроме этого, есть подтвержденные поражения вражеской техники. Здесь артиллерийские дуэли проходят. Мы стреляем, по нам стреляют. Всякое бывает. Тяжело. Но эту работу кому-то нужно выполнять», — говорит Остап.
То, как стреляют по украинским артиллеристам, журналисты почувствовали сами. Во время съемки и общения с военными.
Андрей Зотов также служит в Николаевской области, в стрелковом подразделении одной из бригад. Полномасштабное вторжение России в Украину 24 февраля застало Андрея в Антарктиде.
«Оно застало меня на станции Вернадского. Мы проводили исследование. В принципе, они были в полном разгаре. Это очень шокировало всю станцию. Были очень подавлены. Многие отказывались верить, что это произошло. Но потом мы восприняли эту информацию. Внутренне это восприняли. И возник вопрос, что делать дальше?» — вспоминает военнослужащий ВСУ Андрей Зотов.
Андрей — морской биолог, изучал морские экосистемы, исследовал фитопланктон. Но 24 февраля решил, что науку следует отложить.
«Я передал свои исследования другим своим коллегам. Согласовал с руководством научно-технического центра свои дальнейшие действия. Договорился с капитаном антарктической яхты о том, что меня подвезут, скажем так, на Американский континент, в Аргентину. До южного города на проливе Бигл — это Ушуайя. И это было сделано. Капитан этой польской яхты, которая называется «Сельм», согласился взять меня, бесплатно довез меня до места назначения. Очень помог с логистикой. Я из Ушуайи перелетел в Буэнос-Айрес, из Буэнос-Айреса пересек океан и долетел до Амстердама, из Амстердама я добрался до Варшавы, из Варшавы в Перемышль. Оттуда — во Львов. И так, наконец, добрался до Украины», — рассказывает Андрей Зотов.
Наталья Панаший — староста сел Лиманы и Лупарево Николаевской области. Артиллерийские разрывы были слышны в Лиманах и в день приезда журналистов. Сильнейшие обстрелы, по словам старосты, были на Пасху.
«Стреляют где-то перед селом, не долетает. Бывают такие единичные выстрелы, которые залетают в деревню. Но, слава богу, все люди живы. На данный момент последний человек погиб у нас 18 июня. Дай бог, чтобы у нас никто не погиб за это время. На данный момент у нас более 30 капитально уничтоженных жилых домов, в которых невозможно жить. 50% домов очень серьезно повреждены от взрывов. Люди массово выезжали из нашего села и Лупарева», — говорит Наталья Панаший.
Лиманы, Лупарево и еще четыре села входят в Галициновскую территориальную общину Николаевской области.
«Ситуация достаточно тяжелая. Потому что Галициновская община непосредственно контактирует своими границами с Херсонской областью. И сейчас это зона активных боевых действий. В шести селах общины около 10 тыс. человек было в мирное время. В настоящее время 3 села почти уничтожены до нуля. Там буквально по 10-15 человек. Все. Села больше нет», — рассказывает офицер полиции Галициновской общины Виталий Пашко.
Лиманы не были под оккупацией, российские войска остановились в полутора километрах, говорит староста Наталья Панаший. Тогда люди и ушли из села. До 24 февраля в Лиманах и селе Лупарево жили 4 тыс. человек, сейчас — около 700-800. Но в последнее время люди стали возвращаться.
Наталья говорит, что была свидетелем гибели местных. От кассетных снарядов…
«Видела и присутствовала на месте событий, когда погиб мужчина — первый в селе Лиманы, Александр Николаевич, и последняя, Надежда Трофимовна, проживавшая в этом доме. Это она говорила: «Давай в воронки от снарядов сажать цветы». И помогала цветы сажать. Видела, как она погибла. Ей оторвало кассетой ноги. Она прямо на улице истекла кровью, и некому было помочь. Просто в этот момент… Но мы верим, что они будут за это отвечать. Все они будут нести ответственность», — считает Наталья Панаший.
Наталья не хочет, чтобы юг Украины повторил судьбу Донбасса, чтобы обстрелы сел, которыми она управляет, затянулись на годы.
«Сейчас мы находимся, грубо говоря, в шкуре Донбасса, который 8 лет борется, до сих пор там война. Мы просто не представляем, не дай бог нам этих восьми лет, которые пережили там люди. Не дай бог! Поэтому хочется поскорее нашей победы. Но хочется, чтобы поддержали все страны и помогли в борьбе с Московией. Все. Не только, чтобы боролись мы сами», — говорит Наталья.
До полномасштабного вторжения в Лупарево были многоэтажные дома. После бомбежки от них остались руины. Одно из последних разрушений в селе — местное кафе, которое превратилось в пожарище. Сегодня люди в Лупарево живут под землей, в бомбоубежище местной школы.
«Да, да, все время мы здесь. Ночью и днем. Потому что у меня, например, дом на Кооперативной, первый дом возле памятника. Там нет крыши совсем. Мне нельзя плакать, я буду плакать. Там крыши нет вообще. Ни одного окна нет. Они нам помогли, дали три листа. А что? 15 окон выбиты. Еще и пластиковые там окна. Как их закрыть? Ну как без окон? Пошла, хоть собакам сегодня дала. Варила там. А оно с самого утра сегодня бьет. Аж содрогается все», — жалуется жительница укрытия 81-летняя Валентина Петровна.
Сейчас в укрытии живут 18 человек, преимущественно пенсионеры. Спят на кроватях, сколоченных из деревянного бруса, как в лагерных бараках. Питание привозит староста села и волонтеры. И так уже пять месяцев.
«Пайки, спасибо, нам дают. Привозят. Хлеб тоже трижды в неделю. Дают по хлебу, вот где-то положила. И вот, слава богу, благодарю всех, кто нам помогает. Сколько? Как, Люда? Пятый месяц — это точно. Пятый месяц мы уже живем в подвале», — говорит Валентина Петровна.
Зинаида и Анатолий живут в Лупарево в своем доме. По местным меркам он почти не поврежден.
«Стреляют, стреляют. Постоянно туда стреляют. Вот только позавчера у соседа сарай подорвало. Снаряд прилетел. Хорошо, что сарай был в винограднике, так меня только осыпало пылью. Позавчера прилетел снаряд», — говорит житель Лупарева Анатолий.
Во время наибольших обстрелов пара выезжала из села, но затем вернулась в родной дом.
«И живем, и выживаем. Выживаем, наверное, благодаря немного нашему энтузиазму и вере в победу и потому, что нам помогает государство, и пайки нам дают. Бывало и тяжело, воды не было, света часто не было, потому что перебивали сплошь и рядом взрывами. Но терпимо. Были в городе, у детей на квартире. Там тоже не очень. Вот приехали сюда», — рассказывает жена Анатолия Зинаида.
В конце марта в их двор, по словам Зинаиды, прилетела мина.
«У нас был «хороший» прилет. 29 марта такой у нас был прилет, на огород мина упала. Дом поломало и окно. Ко мне на чай «пришла», и в холодильник сразу. Это, конечно, было очень страшно. У нас погреба нет. А так есть уголок такой в доме, где вроде глухие стены. Там и молимся богу, и надеемся, что все пройдет», — говорит Зинаида.
В брифингах Минобороны России после 24 февраля о селе Лупарево на Николаевщине было одно упоминание. Хотя, по словам местных, село бомбят регулярно.