Хорошего сценария для жителей России не существует — Строительный портал ПрофиДОМ

24 августа истекло полгода с момента вторжения российских войск на территорию Украины. Через шесть месяцев после начала войны заявленные Путиным цели — так называемые «демилитаризация» и «денацификация» соседней страны — представляются совсем уж недостижимыми. Скорее можно говорить об обратном эффекте.

Блицкрига у Путина не получилось. Наступление окончательно захлебнулось. Несмотря на подавляющее преимущество в воздухе и серьезный перевес в тяжелых вооружениях, российская армия за полгода не сумела даже полностью оккупировать Донецкую область.
Владимир Зеленский по-прежнему президент. Его администрация контролирует Киев и большую часть территории Украины. Украинская армия получает все больше западных вооружений, наносит болезненные удары по российской военной инфраструктуре и готовится к контрнаступлению. Одним словом, стало очевидно, что война — это надолго, а шансы на победу Украины, которая еще в марте казалась абсолютной фантастикой, растут с каждой неделей.
Все это означает, что международные санкции и добровольный бойкот крупнейших компаний из развитых стран для России надолго. Даже если случится чудо и Кремль сможет «заморозить» конфликт, это ничего не изменит. Теперь на повестке дня простая дилемма: либо Москва терпит военное поражение и в стране не просто меняется власть, но еще и проводятся политические реформы (те самые «денацификация» и «демилитаризация», только теперь уже России), либо ограничения будут ужесточаться по мере адаптации мировой экономики к жизни без российского сырья, передает «Радио Свобода».
На первый взгляд, даже такая определенность для всех — от правительственных чиновников до конечных потребителей и розничных инвесторов — лучше, чем хаос и полная непредсказуемость начала весны. По факту же окончательный уход западных компаний с российского рынка начался только во второй половине лета. До этого они объявляли о «приостановке деятельности» и старались сохранить персонал в надежде, что ситуация так или иначе быстро разрешится, и не придется ни терять свою долю российского рынка, ни списывать в убытки многомиллионные, а то и миллиардные потери.
Но от этих иллюзий ничего не осталось, увольнения уже начались. Именно это заставило Министерство экономического развития предупредить, что с осени в России начнет расти безработица. Вторит коллегам и Министерство труда: пик «роста напряженности» на рынке занятости, по их оценкам, придется на конец 2022 г. — начало 2023 г.
Сокращают персонал не только уходящие из России западные брэнды, но и российские компании, не способные полноценно функционировать в результате наложенных ограничений. Это относится не только к фактически парализованному российскому автопрому или другим отраслям, критически зависимым от импорта иностранных комплектующих. Загрузка мощностей на металлургических предприятиях упала к уровням кризисного 2009 г. Причина — наложенные на них санкции, падение спроса на внешних рынках и переоцененный рубль.
Последний фактор — крепкий рубль — как в российской, так и в западной прессе приводится в качестве аргумента, который должен доказать, что международные санкции оказались неэффективными. Однако на деле добровольно-принудительная девалютизация российской экономики — это как раз таки свидетельство того, что комплекс ограничительных мер, который включает в себя как финансовые рестрикции, так и запрет на поставку в Россию высокотехнологичной продукции, действует вполне эффективно. Ни государство, ни банки, ни импортеры с экспортерами, ни граждане — никто не может сегодня в России полноценно пользоваться долларами и евро. Отсюда и низкий спрос на валюту, и переоцененный рубль, от которого страдают экспортеры и федеральный бюджет.
Что же до эффективности санкций, то по результатам июня российская экономика сократилась на 5% к июню прошлого года. Чиновники и эксперты в один голос говорят о том, что в марте-апреле все ждали куда как более плачевных результатов. В качестве вывода предлагается версия о высокой степени устойчивости (как вариант — высокой адаптационной способности) российской экономики к международным санкциям.
Однако такого рода оценки не учитывают влияния, которое оказывает на статистику сама война. Резкий рост военных расходов, а также деньги, которое государство тратит на хоть какое-то восстановление инфраструктуры на оккупированных территориях, — все это учитывается при подсчете ВВП. Как бы цинично это ни прозвучало, но чем страшнее гуманитарная катастрофа на юге и востоке Украины, тем благообразнее выглядит российская экономическая статистика. Чем больше цинковых гробов доставляется в российские регионы, тем больше «похоронных» получают родственники погибших и тем лучше цифры по реальным располагаемым доходам населения.
Да и по той же безработице, если уж на то пошло. Ни к росту благосостояния, ни к экономическому развитию все это привести не может по определению. Так что говорить о том, что накрывший Россию кризис оказался менее глубоким, можно только с большими оговорками. Да и оценивать глубину можно будет лишь после того, как начнется какое-никакое восстановление. А до него даже по официальным прогнозам еще никак не меньше года.
Отрицать экономические последствия войны не берутся даже самые оголтелые кремлевские пропагандисты. Впрочем, они-то как раз активно продвигают тезис о том, что «бездумные» западные санкции сильнее бьют по Европе, чем по России. Искусно подогреваемый Кремлем энергетический кризис преподносится как преддверие намеченного на зиму евроапокалипсиса.
Вот только для россиян европейские трудности — это не повод для радости. Экономические катаклизмы, вызванные дорогим сырьем, в конечном итоге всегда становятся мощным стимулом развития ресурсосберегающих технологий. А до того, как это влияние станет заметным, дорогое сырье будет просто закладываться в цены. Причем не только в Европе, но и во всей мировой экономике. Это никак не повлияет на место или роль России в международных цепочках поставок. Поставщик сырья им и останется. Вот только сырья этого нужно будет с каждым годом все меньше.
В конечном итоге системный кризис, который, как в конце 1980-х гг. — начале 1990-х гг., приведет к изменению общественно-политической системы, а то и возможному распаду России, — это не более чем вопрос времени. Запрограммированное технологическое отставание и постепенное «исключение» России из мировой экономики рано или поздно станет причиной такой разницы в уровне жизни между россиянами и «ними», что скрыть ее не сможет никакой «железный занавес». И, что самое печальное, хорошего сценария для жителей России сегодня просто не существует. Впрочем, это было понятно уже на третий день войны.