Власти Северной Осетии готовят именные отряды на войну с Украиной — Строительный портал ПрофиДОМ

Северная Осетия стала очередным регионом России, в котором формируют «именные добровольческие отряды» для участия в войне в Украине. Сколько всего человек собираются отправить на фронт — пока не называется.

О создании добровольческих отрядов глава Северной Осетии Сергей Меняйло заявил на аппаратном совещании еще 29 августа.
«Для районов это будет большой гордостью, если в наших батальонах будут «именные отряды» — «Алагир», «Ногир» (населенные пункты в составе Северной Осетии). В составе наших формирований есть даже бойцы из Дальнего Востока, Сибири, но на 70% они состоят из осетинских воинов», — сказал Меняйло.
Глава республики также отдельно отметил, что отряды будут оснащены всем необходимым: «У нас самая лучшая аппаратура разведки, есть на вооружении тяжелая техника и так далее».
На практике, однако, слова Меняйло не подтверждаются. Осетинские военнослужащие жалуются, что им не хватает не только техники, но даже экипировки, в том числе носков и трусов. Аналитик Conflict Intelligence Team Кирилл Михайлов утверждает, что именно к Осетии у его команды есть вопросы.
«Мы видели североосетинский батальон на танках Т-62М, которые морально устарели и, хоть не полностью непригодны для боев, являются худшими из возможных», — говорит эксперт.
В телеграм-канале отставного североосетинского военнослужащего Олега Марзоева регулярно появляются сообщения о сборе денег и отправке необходимого на передовую.
«Четыре военных батальона, ушедшие на фронт из Осетии, уже оснащены профессиональными радиостанциями с шифрованием голоса! К отправке готовится партия для пятого батальона! Все это стало возможным благодаря поддержке нашего народа», — пишет Марзоев, например.
За несколько дней до этого он сообщал, что «силами народа Осетии на фронт был направлен профессиональный дрон с тепловизионной камерой DJI Mavic 2 Enterprise Advanced стоимостью 3,4 млн. руб.».
Меняйло поручил отчитаться о ходе создания именных добровольческих отрядов уже через четыре дня после своего поручения — 2 сентября. Сроки были исполнены: в тот же день глава республики рассказал о предварительных итогах работы в своем телеграм-канале.
«Наша первостепенная задача сейчас — исключить бесконтрольное убытие в зону проведения СВО наших добровольцев. А в настоящее время таких фактов много: нередко ребята из Осетии заключают контракты в других регионах, чаще — граничащих с территориями «ДНР» и «ЛНР», отбывают на фронт так, что мы ничего об этом не знаем, не можем помочь, проконтролировать, подготовить их, обеспечить всем необходимым. Это неправильно», — написал Меняйло.
Руководитель республики не назвал число людей, которые обратились в районные военкоматы с намерением отправиться на фронт, и даже в целом не упомянул о большом числе желающих.
В телеграм-канале Пригородного района Северной Осетии еще за день до поручения Меняйло появился призыв записываться на военную службу по контракту. Добровольцам обещают по 200 тыс. руб. Алагирский район не стал изобретать ничего нового и репостнул сообщение Пригородного — после слов Меняйло. В Кировском районе прошло совещание, на котором обсудили создание добровольческих отрядов. К чему пришли в итоге чиновники — не указано. В Дигорском районе объявили конкретно о создании «именного подразделения». Будущим контрактникам обещают платить $53 в сутки. В других районах республики информацию о наборе военнослужащих не публиковали.
Как сообщают местные СМИ, 8 сентября Меняйло встретился с добровольцами, «которые в ближайшее время примкнут к батальону «Алания».
«Среди них — бывшие сослуживцы Сергея Меняйло из разных регионов России и, в частности, Сибири. Это боевые офицеры: десантники, морпехи, прошедшие не одну «горячую точку», включая военные кампании в Афганистане и Чеченской республике», — говорится в сообщении.
В то же время Северная Осетия провалила призывную кампанию: военный комиссар республики Абрил Абдуллаев сообщил, что в этом году количество уклонистов возросло до 2,5 тыс. человек. По его словам, в связи с этим штаб Южного военного округа снизил задание республики по количеству призывников на 80 человек.
«Еще хуже обстоит дело с отбором кандидатов для комплектования первых курсов вузов Министерства обороны. Желающих стать офицерами с каждым годом становится все меньше. Так, в текущем году задание на отбор будущих офицеров выполнено только на 56%, поступивших в военные вузы только 71 человек, хотя несколько лет назад их было по 150-180 человек», — сказал Абдуллаев.
Всего к началу августа было сформировано не менее 40 боевых подразделений в 20 регионах России, писал «Коммерсантъ». «Медиазона» к 10 августа нашла новости о создании батальонов в 25 регионах.
Численность подразделений практически всегда не разглашается, однако в некоторых регионах «добровольческие отряды» называют батальонами, что позволяет делать определенные выводы — обычно в батальон входят от 300 до 1000 человек. В то же время Ингушетия, Калмыкия и Дагестан стали исключениями: там было объявлено о создании не батальонов, а «именных рот», которые обычно состоят из 150 военнослужащих, а глава Чечни Рамзан Кадыров заявил, что батальон из их республики расширился до полка.
Блогеры отмечают, что единственный северокавказский регион, в котором набор на войну не носит массовый характер, — Карачаево-Черкесия.
«При въезде на территорию КЧР заканчиваются билборды с рекламой всякой Z, национального карачаевского батальона в Украину никто не посылает, а про героев «денацификаторов» по всем местным ресурсам не трубят», — пишет телеграм-канал «Записки горца».
«Сергей Меняйло ввязался в то, что в старые времена называли социалистическим соревнованием. Понятно, что была какая-то разрядка из федерального центра, безусловно. Но главу это не обеляет, потому что он пытается навалиться на так называемую спецоперацию руками осетин. Меняйло наносит национальной осетинской идее очень серьезный вред», — считает политический редактор североосетинского издания «Основа» Руслан Тотров.
По мнению эксперта, именные подразделения создаются, чтобы «повязать всех со всеми».
«Если мы в этом участвуем, никого не минует чаша сия. И плюс гипертрофированное желание «на местах», как сказали бы в старое советское время, выслужиться, извернуться, подлизнуть вышестоящему начальству. Они же сейчас выпускают ролики «Я — русский», в которых показывают представителей национальных меньшинств, включая, к сожалению, и осетин, которые утверждают, что они русские. По-моему, это все звенья одной цепи», — рассуждает Тотров.
Он считает, что желающие ехать в Украину, несмотря на то, что с начала войны прошло уже более полугода, найдутся.
«Мы говорим об очень депрессивном с экономической точки зрения регионе, о молодых людях, многие из которых не имеют сколько-нибудь серьезных средств к существованию, а также перспектив. А тут выясняется, что им могут платить. Страшно, что материальный стимул настолько застилает глаза, что молодые здоровые люди перестают трезво оценивать риски», — говорит Тотров.
Также, по его мнению, призывы отправляться добровольцами на фронт вполне можно считать «дискредитацией» армии — они противоречат заявлениям Минобороны о том, что «специальная военная операция» идет по плану.
«Необходимость создавать «именные подразделения» обусловлена большими потерями российских военнослужащих, — рассказывает «Кавказ.Реалии» руководитель правозащитной организации «Гражданин и армия» Сергей Кривенко. — Это 15-20 тыс. погибших военнослужащих, в число которых не входят добровольцы, подразделения «ДНР» и «ЛНР», «ЧВК Вагнера». Количество раненых — в три раза больше. То есть, в общем, речь идет почти про сотню тысяч выбывших из строя из 200-тысячной группировки, которая была изначально. Даже если предположить, что их 50-60 тыс., а было 250 тыс. — это все равно пятая часть».
По подсчетам Русской службы «Би-би-си» и «Медиазоны», по состоянию на 9 сентября известно о 6219 погибших в Украине российских военнослужащих. При этом, по оценке «Би-би-си», полученной в результате сопоставления публикуемой местными администрациями и СМИ информации с захоронениями на кладбищах, списки подтвержденных потерь могут содержать на 40-60% меньше имен погибших, чем реально захоронено в России.
По данным Генштаба Вооруженных сил Украины, кадровые потери российской армии составляют почти 53 тыс. человек. Российское Минобороны не озвучивает свои потери — последние данные назывались еще в марте, когда ведомство сообщило о гибели 1351 военнослужащего.
Кривенко считает формирование «именных подразделений» «одним из приемов псевдопатриотической затеи», чтобы привлечь новых людей.
«Я не думаю, что был какой-то централизованный приказ сверху, мне кажется, был лишь запрос Минобороны на вербовку контрактников, поддержанный рядом губернаторов, захотевших показать свой патриотизм», — считает Кривенко.
Эксперт сомневается в боеспособности «именных подразделений».
«Это же должна быть не просто вооруженная толпа, это подразделение, которому нужны офицеры, боевое слаживание. Для этого нужно время. А иногда на войну направляют спустя неделю или несколько дней после подписания договора», — резюмирует Кривенко.
По мнению аналитика Conflict Intelligence Team Кирилла Михайлова, создавая «именные подразделения», субъекты страны «делают ставку на региональный патриотизм, какое-то чувство братства или что-то подобное».
«Есть и еще одна причина — переложить часть ответственности, в том числе финансовой, на регионы. В целом же система пополнения частей в условиях военного времени не отработана», — говорит Михайлов.
Кроме того, он рассказывает, что отдельные подразделения нужны потому, что воинские части, которые уже находятся на фронте, деморализованы, и их пополнение приведет к тому, что «новички» будут «слушать истории с фронта и разрывать контракт».
По словам Михайлова, теоретически «именные подразделения» могут быть боеспособными, однако по факту значительное количество офицеров-инструкторов уже находятся на войне, «в результате в третьем армейском корпусе наблюдается значительный недостаток офицерского состава».
«У «добровольцев» есть серьезные проблемы с дисциплиной, с боевым духом, с подготовкой. Но есть смягчающий фактор: значительная их часть получает современную технику — танки Т-90М, Т-80 БВМ, БМП-3, которые могут быть эффективными в ходе какой-то одной операции», — говорит Михайлов.
Он резюмирует, что создание батальонов не решит проблему недостатка личного состава в российской армии: «Поэтому в будущем Россия будет вынуждена в основном полагаться на армейские корпуса так называемых «ДНР» и «ЛНР» и наемников «ЧВК Вагнера».