Почему мобилизованные боевики "ЛНР" и "ДНР" отказываются воевать — Строительный портал ПрофиДОМ
В интернете появилось видео, на котором десятки мужчин в камуфляже, называющие себя «мобилизационным резервом» так называемой «ЛНР», говорят, что отказываются воевать на территории так называемой «ДНР». Они считают, что свой долг они уже выполнили и 3 июля отпраздновали победу. Тогда министр обороны России Шойгу доложил Путину о захвате Луганской области. Раньше, когда шли бои за Луганскую область, боевики «ДНР» записывали похожие видео, в которых заявляли, что не хотят воевать в армии «ЛНР», и жаловались на принудительную мобилизацию.
О том, что происходит на Донбассе и кто воюет на стороне российской армии и боевиков, «Настоящее время» поговорило с Кириллом Сазоновым, политологом, который с началом полномасштабной войны вступил в ряды украинской армии.
— Правда ли, что эти люди, мобилизованные под Донецком и Луганском в ряды армии так называемых республик, отказываются сейчас воевать? Видно ли это с украинской стороны фронта?
— Это было видно прекрасно. Вы правильно называете их «мобилизованными». Они говорят: «Мы свой долг выполнили. Мы защитили то, мы захватили это. А тут мы воевать не хотим». Ребята, вы что, добровольцы? Вы пошли воевать? Нет, где поймали, там загребали и тащили на фронт. И они идут в первых рядах, они вскрывают наши позиции, за их спиной российские штурмовики в роли заградотряда. Это их роль, это их место. И никакие видосы, никакие жалобы на диагнозы ничего не поменяют. Они для России мусор, второй сорт. Их вообще не считают. Почему? Потому что за любого российского контрактника придется выплатить деньги семье на новую «Ладу». За мобилизованного из этих так называемых «ДНР» и «ЛНР» выплачивать будут так называемые республики копейки. Поэтому их не жалко от слова «совсем». Их боевая подготовка никого не интересует. Видел он автомат Калашникова, не видел, есть у него «броник», нет, его задача — идти вперед, вскрывать наши позиции. После этого начинают работать минометы и в бой идут российские штурмовики. А это для них просто мясо, второй сорт. Все их жалобы, все их заявления, диагнозы, отказы не имеют никакого значения, потому что их все равно будут кидать в самый перед. Так было под Лисичанском, так сейчас происходит на Бахмуте, и так будет дальше.
— Кто сейчас наступает в Донецкой области? Это те же самые люди, мобилизованные из Луганской и Донецкой областей?
— Тактика не меняется. Эти второсортные части они бросают вперед, чтобы вскрыть украинские позиции, потом минометы, потом артиллерия, потом идут российские войска. Это у них отработанный вариант. Сейчас они очень активно пытаются взять Бахмут, потому что это логистика между Зайцево — Майорск и Краматорск — Славянск, это прямая дорога на Дружковку, а там — вообще узел логистический, выход к Покровску. Поэтому на Бахмут они кидаются постоянно. Кидают и «мобиков», и российскую армию, забрасывают снарядами, ракетами — чем угодно.
Там они несколько дней подряд пытались штурмовать Бахмут, очень жестко получали от 58-й бригады, отступали с большими потерями, забрасывали ракетами и лезли опять. Но последние дни им патологически не везет на этом направлении, потому что они опять собрались идти штурмовать Бахмут, но не успели организовать даже боевой порядок, как на них вышли украинские силы спецоперации, расстреляли из гранатометов и растворились в тумане. Они даже пойти на Бахмут не смогли. Потом прилетает в Лисичанск, в казарму — десятки погибших. Затем — удар по базе российских войск в Лисичанске в здании СБУ. Там, по-моему, HIMARS ее развалили, просто остался щебень мелкой формации, и там не менее сотни погибших.
Так что достается всем, но мобилизованных с этих регионов они кидают в первую очередь. Это для них просто разменная монета. Они своих не жалеют, а уж чужих — тем более.
— Но, тем не менее, в сводках украинского Генштаба мы все-таки периодически за последние недели читаем о новых оставленных территориях, о новых успехах российских военных. Объясните, почему все-таки российской армии, хоть и незначительно, но удается продвигаться на Донбассе?
— Никуда не делось подавляющее преимущество в артиллерии. Она старая, советская, но у них этих «слонов» очень много, во-вторых, у них бесконечный запас боекомплектов. Пока у нас с 2014 г. почему-то взлетали на воздух склады с боеприпасами, Россия копила снаряды. Они действительно закидывают тот же Бахмут. У нас уже есть западная артиллерия, у нас есть самоходные установки — прекрасные САУ «три топора», как мы их в шутку называем в честь портвейна «777». Про HIMARS все слышали. Британский аналог HIMARS, но вместо шести ракет 12 и на гусеничной основе «Брэдли» — тоже очень интересный. Но всего этого пока недостаточно, хотя мы все понимаем, что война — это очень прожорливый зверек и на войне никогда не бывает достаточно ничего: ни людей, ни техники, ни боеприпасов. Всегда хочется больше. Это жизнь.
Мы уже их останавливаем. Там пошла паника, я видел сообщения, что русские с боем под Бахмутом зашли в Покровск, — и многие это путают с городом Покровск, который является главным хабом на логистике с Днепропетровской областью. Покровск — это маленький поселок между Бахмутом и Лисичанском. Они туда лезли, они там имели определенный успех. Но это маленький поселок, а в Бахмут они не могут пролезть и в Славянск не могут. Они слишком много перебросили на юг.
Они сейчас бьются за Пески, бьются за Авдеевку. Это не стратегические пункты — их просто бесит, что это вплотную к Донецку и мы в любой момент можем зайти в Донецк. Там идут очень жесткие бои. Они туда накидали артиллерии и все что можно, и будут там сопротивляться. Наши просто героически держатся. При такой разнице в количестве артиллерии то, что делает наша пехота, наши десантники, наши мотострелки, — это, конечно, просто героизм. Враг просовывается по чуть-чуть и с такими потерями безумными, что мы видим, что у них уже кончаются люди. Они уже уголовников мобилизуют, кого угодно — лишь бы закрыть эти дыры. У них кончаются люди. Никогда не думал, что у русских кончится пехота, но через полгода войны в Украине мы это видим.
— В мае-июне российские военные месяц потратили на взятие Северодонецка, это все-таки достаточно большой город. Сейчас они, если я не ошибаюсь, три недели потратили на взятие маленького поселка Пески. Они действительно так замедлились?
— Вы знаете, это не совсем верно, потому что бои за Северодонецк оценивают в месяц, но это не совсем так. Равно как и бои за Лисичанск. Когда нам начали высказывать: «Ребята, ваши побратимы в Северодонецке держались так долго, а вы из Лисичанска ушли через неделю». Ребята, бои в Лисичанске начались в марте. И в Северодонецке они начались гораздо раньше: и обстрелы, и попытки прохода ДРГ, и попытки прорыва. Эти города держались очень долго. И потери России на том же Лисичанске с марта настолько большие: минимум два танковых батальона — это от 30 до 40 единиц танков.
— А почему Пески брали так долго сейчас?
— Да Пески брали восемь лет, по большому счету. Там как началось с 2014 г., так они за каждую улицу, за каждый дом и сражались. Там от Песков уже фактически ничего не осталось. Они их выносят, они работают, как по Мариуполю: разносят его артиллерией. И, в конце концов, нашим просто негде прятаться уже от артобстрелов, потому что все перемолото в щебень. Ничего страшного: отошли чуть-чуть на позиции, а они застрянут дальше. Они платят за каждый метр, платят настолько много, что рано или поздно они кончатся. По потерям соотношение с нами несопоставимо.