GetWF.com — информационно-строительный ресурс Новосибирска.

В захваченном Херсоне начинается гуманитарный кризис, заявляет уполномоченная Верховной Рады по правам человека Людмила Денисова. Она говорит, что российские военные в одних случаях не пропускают волонтеров, которые привозят помощь, в других — просто грабят их.

О ситуации в оккупированном регионе «Настоящее время» поговорило с главой Херсонской области Геннадием Лагутой.
— Что на самом деле происходит в Херсонской области?
— Ситуация очень плохая — подтверждаю. Плохая с гуманитарной и с моральной точки зрения. Согласен с Денисовой: чуть более 500 тыс. жителей осталось в области. Но сегодня я бы хотел поговорить о тех вопросах, которые тревожат оставшихся людей, и дать на них ответы, чтобы не было общих фраз. Базовые выплаты, которые производит наше государство на территории Херсонской области. Хочу откровенно и ответственно заявить, что были выплаты за февраль, за март. Мы выполнили практически на 90% все социальные выплаты, зарплаты на апрель. Да, есть проблемы. Мы их подтверждаем и объясняем людям, которые тысячами звонят мне и моим заместителям, директорам департаментов, начальникам управления. Это связано с очень быстрой оккупацией области, с очень быстрой оккупацией Генического района, с потерей электронных ключей, с выездом работников финансовых органов.
— Вы говорите о тех социальных обязательствах, в том числе о пенсиях, которые выплачиваются жителям Херсонской области?
— Да, которые наше государство выполняет и будет выполнять. Я это подчеркиваю. Есть некоторые моменты по апрелю, и уже начали закрывать май. И так будет всегда, потому что это наши люди. Все базовые выплаты будут делаться.
— Как эти деньги люди могут снять в Херсоне? Там работает банковская система сейчас украинская?
— Они могут. Это делать, правда, все тяжелее и тяжелее. Но в последнее время это делалось в структурах «Приватбанка» — нашего государственного банка. И также работают терминалы в магазинах. Поэтому главное — делать эти выплаты и поддерживать наших людей.
— Как завозятся наличные гривны на оккупированную территорию, чтобы загружать их в банкоматы и терминалы?
— Это без комментариев в эфир. Я просто хотел сказать, что не забывайте, что выехали многие люди, которые работают на удаленке. И они должны на что-то жить. Это и руководители, и мэры городов Каховка, Таврийск, Олешки, Скадовск. Это главы территориальных общин, которые до последнего оставались, и после угрозы их жизни и жизни их семей. Когда они отказались работать с оккупантами, они выехали за пределы области. Но они продолжают, как и коллеги Запорожской области, работать. Поэтому они тоже все получают свои финансовые обязательства от государства.
— Как люди могут превратить эти выплаты в наличные деньги и могут ли они расплатиться карточками на территории Херсонской области сейчас?
— На оккупированной территории делать это все тяжелее и тяжелее. А на другой территории все просто.
— Можете ли вы подтвердить, что на территории Херсонской области начинает хождение рубль и цены в магазинах где-то уже частично выставлены в рублях?
— Я могу это подтвердить. У меня был разговор, где было полное подтверждение того, что в магазинах, а не только на рынках, как в первые дни, много завезенных из временно оккупированной Автономной Республики Крым товаров производства Российской Федерации. Плюс подтверждаю, что в Геническом районе людям выдавали под паспортные данные по 10 тыс. руб.
— Это материальная помощь, которую российское государство предоставляет этим людям?
— Да, это как бы помощь. Я хотел бы еще сам поднять один вопрос. Оккупанты все больше и больше назначают так называемых сотрудников полиции, сотрудников других органов. Стало известно, что был назначен так называемый глава областной полиции. К сожалению, есть украинцы, которые проживали на территории Крыма, которые возвращаются и принимают эти условия и становятся предателями нашей страны.
— А вы понимаете, почему люди возвращаются?
— Наверное, им делают предложения, от которых они не могут отказаться. Как и те коллаборанты, которые проживали на территории Херсонской области, а не только на территории Крыма. Ведь эти факты есть. К сожалению, они увеличиваются. И список людей, которые соглашаются сотрудничать с оккупационными властями, немного, но растет.
— Но при этом те люди, которые хотят выехать из Херсонской области, у них не всегда есть такая возможность. Вы понимаете, как работает эта система пропусков и как это ограничивает людей?
— Конечно, понимаю. С первого дня Херсонская область не получила от оккупанта ни одного официального «зеленого коридора»: ни на продукты, ни на медицину, ни на вывоз людей, ни на вывоз даже деток из детских домов и из домов семейного типа. Но люди ехали сами. Собирались, заправляли автомобили. У кого нет автомобилей — они находили возможность и договаривались с микроавтобусами. Они выезжали в направлении Николаева, в направлении Кривого Рога в Днепропетровской области. И они продолжают выезжать. И я практически согласен с цифрами, которые дает Людмила Денисова по поводу количества людей, которые уехали. Катастрофическое количество людей выехало за пределы нашей родной области.
— А пропуска?
— Начиная где-то с 11 мая, опять появилась возможность выезда, но она все сложнее и сложнее. Про пропуска для передвижения по блокпостам лично я не слышал и не видел их. Но то, что выезд намного усложнился и сейчас колонну три дня не пропускают со стороны Берислава на Давыдов Брод и Кривой Рог, — это я подтверждаю.

В России мужчин вызывают в военкоматы для «сверки данных воинского учета». О таких вызовах сообщали, в частности, жители Нижнего Новгорода. BBC пишет, что «скрытая мобилизация» идет в России с начала вторжения в Украину. Предложения » явиться в военкомат «для уточнения документов воинского учета» приходят мужчинам буквально по всей стране. Тех, кто после таких повесток приходит в военкоматы, уговаривают записаться в армию добровольцем — и не все от таких предложений отказываются. По данным уполномоченной по правам человека Верховной Рады Украины Людмилы Денисовой, «для проведения проверки» вызывают и мужчин в аннексированном Россией Крыму.

О том, что должен делать человек, если получил такой вызов, и на что идут военкоматы, чтобы выполнить план по «добровольцам», «Настоящему времени» рассказал правозащитник Алексей Табалов. Кроме того, он рассказал о судьбе контрактников, отказавшихся ехать на войну с Украиной, — Алексей представляет их интересы в суде как юрист.
— Действительно ли сейчас на предприятия в России приходят такие некие документы об уточнении данных воинского учета? И действительно ли это связано с войной в Украине?
— Действительно, таких фактов много. Но я бы не сказал, что это скрытая мобилизация. На мой взгляд, это не совсем обычная, но вполне законная практика по ведению воинского учета на предприятиях, которая закреплена в законодательстве России. Просто в связи с войной в Украине это приобретает панические масштабы, на мой взгляд.
— По-вашему, какие все-таки цели? Почему сейчас так массово люди выкладывают в социальные сети те повестки, которые они получают? Почему они их получают?
— Люди выкладывают, потому что у них нет информации, они не знают законов и у них действительно есть страх за свою судьбу. Повестки выдают с той точки зрения, что Министерству обороны в случае введения мобилизации нужно понимать, сколько штыков они готовы поставить на фронт. Это не мобилизация — это подготовка к мобилизации именно с точки зрения учета призывного контингента.
— А что это значит? Что руководству военкоматов по всей стране дали приказ понять, сколько человек можно отправить на фронт?
— Я думаю, да. Чтобы было понимание, сколько людей можно оперативно поставить под ружье. Но я хочу вам сказать, что у военкоматов сейчас другая разнарядка. Пока задачи общей мобилизации нет — есть частичная добровольно-принудительная мобилизация, о которой вы упомянули в самом начале. Военкоматам дали разнарядку о наборе добровольцев: поставлен план завербовать в качестве добровольцев для участия в военной операции примерно по 60 человек в зависимости от региона.
— На какую единицу времени и на какой территории?
— У меня подробных планов, естественно, нет. Просто приходят сообщения, что на тот или иной военкомат пришла такая разнарядка. За какой срок — мне неизвестно. Но если посчитать количество военкоматов по России и прикинуть по 60 человек, то цифра получается неплохая.
— Вы рассказывали, что военкоматы в том числе призывают сейчас в армию студентов, которые учатся на дневном отделении. Причем вы писали, что это происходит обманным путем. Расскажите про это, пожалуйста.
— Военкоматы изобрели новый способ обмануть студентов — выпускников вузов, колледжей и техникумов. Механизм простой. По закону у всех этих студентов имеется отсрочка от призыва, во время которой военные мероприятия с ними проводить не могут. Но военкоматы обходят это хитростью: просят студентов подписать заявление о том, что они добровольно просят провести призывные мероприятия до окончания срока отсрочки. Кого-то угрозами, кого-то давлением, кого-то просто какими-то другими словами охмуряют, и ребята подписывают такие заявления, не понимая всю серьезность последствий. Потому что, когда впоследствии они начинают обращаться в суды об отмене решений призывных комиссий, как будто принятых незаконно, суды говорят: «Дорогой мой, ты подписал добровольное заявление о том, что ты согласился. Так какие претензии ты можешь предъявлять военкомату и призывной комиссии?» И на этом основании отказывают.
— А можно ли этим студентам или тем людям, которые сейчас получают эти повестки об уточнении данных воинского учета, просто это игнорировать?
— Нужно проверять, во-первых, порядок вручения повестки и правильность ее оформления. По закону повестка должна вручаться лично и под расписку. Никаких вызовов по телефону, никаких вызовов через соседей, друзей, голубиной почтой или «Почтой России» быть не должно. Повестка вручается лично и под подпись. Только в этом случае у гражданина возникает обязанность по ней явиться. Многие с перепугу, получив звонок от военкомата, бегут сломя голову туда и попадают в эту ловушку военкомата. Также нужно следить за правильностью оформления повестки: все ли реквизиты указаны, какая указана цель вызова. Потому что военкоматы отличаются сообразительностью и пишут всякую хрень, чтобы затащить людей в военкоматы. Кроме того, под видом повестки рассылаются различные приглашения, оповещения. То есть не установленные законом какие-то бумажки с грозными словами, но которые не имеют юридической силы. Поэтому, прежде чем бежать в военкомат, главный совет: внимательно прочитайте, что вам дали. Если у вас есть вопросы, то проконсультируйтесь с юристами или правозащитниками.
— То есть если вы просто нашли это в почтовом ящике, то можно вообще ничего не делать?
— Можно выкинуть на фиг.
— Сколько было контрактников, которые отказались отправляться на войну с Украиной? В итоге какое-то наказание за то, что они отказались выполнять приказ об отправке в Украину, они получили?
— Пока у нас в стадии завершения два дела по контрактникам, которые отказались от дальнейшего прохождения службы. То есть они уже участвовали в боевых действиях на территории Украины в течение 37 дней, были выведены на территорию России, и после получения очередного приказа о возврате они уже уехали домой и подали рапорт о расторжении контракта. На текущий момент ребята чувствуют себя вполне нормально, ждут расторжения контракта. Все административные процедуры, которые для этого были нужны, проведены.
— Очень часто в российском обществе сейчас звучит, что военные, которые пошли воевать на территорию Украины, — тоже люди подневольные, но отказаться от этой войны для них было нельзя. Но выходит, что уголовные сроки за дезертирство им не грозят?
— Если военнослужащий в течение 10 дней с момента покидания места временной дислокации прибывает в свой пункт постоянной дислокации — ту воинскую часть, которая ему приписана, откуда он командировался для участия в спецоперации, — то уголовное преследование за дезертирство ему не грозит.

Светлана Харченко — украинская беженка, ее семью вывезли в Россию из Мариуполя. Вместе с пятилетней дочерью Кристиной, мамой Светланой и кошкой по кличке Софья Петровна Харченко несколько раз пришлось пройти «фильтрацию» и допросы спецслужб — сначала на территории «ДНР», а потом в России. У семьи не было денег на билеты, поэтому сначала российские власти их увезли в Астрахань, оттуда женщины с большим трудом выбрались в Европу.

Сейчас Светлана с матерью и дочкой живут в городе Пылва в Эстонии. Женщина рассказала проекту «Радио Свобода» «Новости Приазовья» о том, что с ними происходило во время «эвакуации».
До начала войны в Украине семья Светланы Харченко жила в Левобережном районе Мариуполя. Женщина рассказывает, что уже во второй день российского вторжения, днем 25 февраля, их район начали обстреливать войска РФ и группировки сепаратистов «ДНР». С каждым днем обстрелы и бомбардировки усиливались: из-за них Светлане, ее матери и дочери 20 дней пришлось просидеть в холодном, темном и грязном подвале. Женщина рассказывает, что пятилетняя Кристина плакала и просилась в подвал, когда ее выводили на улицу подышать воздухом.
Харченко вспоминает, что район, в котором она жила, быстро заняли военные «ДНР», но потом, по ее словам, их выгнали кадыровцы. Они искали в доме украинских военных и снайперов и посоветовали женщине с маленьким ребенком уезжать как можно скорее.
«Мы, — говорит, — будем все ровнять с землей. Почему вы здесь с ребенком сидите? Уходите! Вы хотите погибнуть?» — пересказывает Светлана слова российского военного.
Светлана говорит, что однозначно предпочла бы эвакуироваться на подконтрольную властям Украины территорию. Но путь туда был отрезан.
«Я до последнего хотела уехать на территорию, подконтрольную Украине, но мы жили в Левобережном районе — оттуда невозможно было попасть на сторону Украины, — рассказывает она. — Ехать надо через весь город, это было очень опасно, потому что нужно было проезжать через «Азовсталь». А русские военные его постоянно брали штурмом и бомбили», — говорит Харченко.
Однако после 20 дней в подвале семья была согласна уехать куда угодно, даже в Россию. Они пришли в «военную комендатуру», которая находилась в кафе «Ивушка»: оттуда жителей Мариуполя вывозили сначала на территорию, подконтрольную «ДНР», а затем в Россию.
«Нас заставляли повязать на рукава белые повязки, будто мы за «ДНР». Так мы и шли на эвакуационный автобус с белыми повязками, потому что они могли нас пристрелить по дороге», — рассказывает Светлана.
Светлана Харченко с мамой, дочерью и кошкой по кличке Софья Петровна три дня провели в Приморском, оттуда их вывезли в оккупированный Донецк.
На территории, подконтрольной пророссийским сепаратистам, женщин ждала так называемая фильтрация: обыск вещей, осмотр телефонов и допросы. Во время «фильтрации» сотрудники спецслужб искали украинских военных или тех, кто был связан с украинскими властями.»Привозят нас в отдел МВД, «откатывают все пальцы» (снимают отпечатки), фотографируют. Мою маму очень сильно прессовали, — рассказывает Светлана. — Мы же, как украинцы, платили военный сбор восемь лет с зарплаты. «Дэнээровцы» нас спрашивали: «Почему вы платили эти деньги? С этих денег нас обстреливали!»
В Донецке Светлану и ее родных поселили в школьных классах. Еда там, по ее словам, была плохого качества, а медицинской помощи беженцам почти не оказывали.
«Там у меня ребенок отравился. Они один раз поставили ей капельницу, а потом сказали: «Ну, у вас нет денег — напишите расписку, что вы отказываетесь от лечения под собственную ответственность», — рассказывает Харченко.
Светлана с семьей пробыла в Донецке 12 дней, затем их автобусом вывезли в Россию.
«Нас привезли на вокзал в Таганрог в 11 часов ночи. Сказали: «Вот ваш поезд в Астрахань. Не хотите — вот вам железнодорожный вокзал, идите и сами покупайте билеты. Куда хотите, туда и езжайте», — рассказывает женщина.
Денег на билеты у семьи не было.
«У меня началась истерика, я начала плакать. А что нам делать оставалось? Мы сели в поезд и уехали в Астрахань. Сутки ехали», — вспоминает она.
В Астрахани женщины снова попали на «фильтрацию», уже в ФСБ. Там их снова допрашивали.
«Мне пришлось лгать, поддакивать, потому что я боялась говорить правду, — говорит Светлана. — В ФСБ нам говорили: «Это же украинцы вас обстреливали? Мы же вас спасли, вас притесняли там! У нас есть информация, что вам раздавали оружие. Вы — партизаны, вы сюда приехали как в подполье».
«Мы всех добьем, всю Украину», — вспоминает мать Светланы слова одного из сотрудников ФСБ.
Харченко говорит, что российские силовики обращались с ними как с нарушителями закона.
«Преступников знаете, как фотографируют? С табличками с номерами. В России нас тоже с табличками с номерами фотографировали, как преступников!» — рассказывает она.
Вместе с другими беженцами из Украины семья месяц прожила в детском лагере в селе Яксатово вблизи Астрахани. Как рассказывают женщины, большинство их земляков имели пророссийские взгляды, поэтому они без сомнений сдавали украинские паспорта и взамен получали статус беженца в России. Харченко паспорт решила не отдавать. Вероятно, из-за этого женщина не получила денежную помощь в размере 10 тыс. руб. на человека (около $150).
«Они забирают паспорт и дают временный документ (свидетельство беженца), с ним мы можем работать в России. А без этого свидетельства я никуда не могла устроиться на работу. Я пыталась — они сказали: «Нет», — рассказывает Светлана. — Я не знала, где мне взять деньги, чтобы уехать из России. Я каждую ночь выходила и плакала. Я не знала, что мне делать, как мне уехать, потому что я не хотела жить в стране, где все в крови».
Семье Светланы помогли уехать российские волонтеры, в том числе архиепископ Апостольской православной церкви Григорий Михнов-Вайтенко. Он направил женщине 17 тыс. руб. на билеты в Санкт-Петербург. Оттуда семью увезли на границу с Эстонией. Сейчас три женщины и их кошка находятся в эстонском городе Пылва.
«Здесь безопасно. Я знаю, что это страна НАТО, Путин сюда не покажет нос», — уверена Светлана.
Она уже нашла работу по специальности, поваром-кондитером, но до сих пор ищет жилье. Говорит, что с кошкой и ребенком это проблема.
Светлана говорит, что хочет вернуться домой, в Мариуполь — несмотря на то, что часть многоэтажного дома, где была ее квартира, обрушилась после попадания снаряда.
«У меня душа болит. Всюду хорошо, но дома лучше. Очень хочется вернуться в Мариуполь. Но я не хочу возвращаться в Мариуполь, если он будет под контролем «ДНР» или России. Тогда я туда не вернусь. А если это будет Украина — я вернусь», — говорит она.

В Донецкой области российские войска атаковали авиацией помещение предприятия «Knauf Украина».

«Важное для области предприятие — «Knauf Украина» — было атаковано российской авиацией. От ударов пострадали помещения предприятия. Начался пожар. К счастью, от авиаудара никто не пострадал», — написал в сети Facebook глава Донецкой ОВА Павел Кириленко.
Как стало известно ProfiDOM.com.ua, он подчеркнул, что россияне специально разрушают промышленность Донецкой области, пытаясь уничтожить то, что строилось десятилетиями.

Эксперты американского Института изучения войны, полагают, что российское командование отказалось от окружения ВСУ на Донбассе. Скорее всего, они планируют полную оккупацию Луганской области и концентрацию сил для битвы за Северодонецк

Специалисты вашингтонского ISW — Института изучения войны, — которые с первых дней войны России против Украины следят за ситуацией в районах боестолкновений, пришли к выводу о том, что попытка российских военных окружить украинские войска на юго-востоке сорвана. В частности, как сообщали украинские власти, российская армия потерпела неудачу под Харьковом и отступила.
В докладе института, опубликованном 15 мая, высказывается предположение о том, что в ближайшее время приоритетной задачей для российских войск станет захват Северодонецка — города в Луганской области.
В частности, в докладе исследователей ISW говорится: «Российское военное командование, скорее всего, будет уделять приоритетное внимание битве за Северодонецк. При этом некоторые усилия будут направлены на нарушение работы украинских наземных линий связи в восточной части Донецкой области. Российские силы продолжают скоординированные усилия по захвату Северодонецка с севера и юга, что может привести к меньшему окружению украинских войск, чем предполагалось изначально».
Тем временем в Москве прошло заседание стран участниц ОДБК, которое экстренно собрал Путин. Директор центра военно-политического анализа Гудзоновского института Ричард Вайц в интервью «Голосу Америки» отмечает внеплановый характер встречи.
«Этот саммит был необычным, так как его созвали срочным образом. Мы знаем, что у участников имеются разные мнения относительно украинского конфликта. Руководство Беларуси выглядит наиболее восторженным. Власти некоторых стран Центральной Азии, таких как Казахстан, кажутся менее заинтересованными. Думаю, любые попытки получить военную поддержку из других стран создадут проблемы для российского руководства. Я не думаю, что кыргызы, казахи или таджики рвутся воевать в Украине, когда у них у самих существует угроза безопасности, исходящая от Афганистана. Так что это, скорее, не преследование военных целей, а попытка показать миру, что Россия не одинока», — заявил Ричард Вайц.
Посол России в США Анатолий Антонов заявил накануне в интервью российским СМИ о своей уверенности в том, что вооруженные силы России — цитата — «не капитулируют» в Украине. Эти слова российского дипломата прозвучали на фоне продолжающихся обстрелов мирных городов на востоке и юге Украины. При этом, как полагают специалисты Института изучения войны в США, у российской армии закончились боеспособные части, состоящие из резервистов. Ранее британская разведка выступила с утверждением о том, что крупное наступление России на территории Донбасса вряд ли возможно в ближайшие 30 дней.

Как стало известно Строительному порталу ProfiDom.com.ua, верховный представитель ЕС по внешней политике Жозеф Боррель отметил, что война России против Украины оказалась в поворотной точке, и ЕС не позволит, чтобы Украина осталась без оружия. Для этого достаточно ресурсов, несмотря на дефицит в оборонных расходах.

По информации журналистов ProfiDom.com.ua, об этом сообщила «Немецкая волна». Евросоюз не позволит, чтобы у Украины закончилось оружие. Об этом заявил верховный представитель ЕС по внешней политике Жозеф Боррель по итогам заседания министров обороны стран организации в Брюсселе во вторник, 17 мая. В этом заседании Совета ЕС по видеосвязи принял участие глава оборонного ведомства Украины Алексей Резников.

По словам Борреля, государства Евросоюза продолжат предоставление Украине военной помощи. «Эта поддержка крайне важна сейчас, потому что война находится в поворотной точке. Мы не можем позволить, и мы не позволим, чтобы у Украины закончились запасы вооружений, ведь битва за Донбасс переживает момент, когда контратаки украинцев давят на россиян», — подчеркнул глава европейской дипломатии.

На том же заседании министры обороны обсудили пробелы в оборонных инвестициях стран ЕС. Они оценили их в 160 млрд евро за время с 2009 года, сообщил Боррель, добавив, что европейцы прошли через серьезный процесс разоружения. Хватит ли тогда оружия для поддержки Украины? На этот вопрос корреспондента DW верховный представитель ответил: «Да, несомненно, у государств-членов ЕС достаточно ресурсов, чтобы продолжать поддержку Украины в том же темпе».

В ответ на просьбу оценить, сколько еще российские войска смогут поддерживать темп своих попыток захватить Донбасс , Борель сказал, что не решится «строить гипотезы о том, сколько Россия сможет оказывать сопротивление». «Я говорю о России и сопротивлении. Слова «оказывать сопротивление» мы применяем к России», — подчеркнул он и пояснил такой выбор слов большими потерями вооруженных сил РФ. Боррель указал на список проверенных потерь российской военной техники. «Это невероятное количество потерь. Я не знаю, смогут ли они восполнить их, но потери российской армии действительно изумляют», — добавил он.

Кроме того, Боррель сообщил о возобновлении деятельности Консультативной миссии ЕС в Украине, которая теперь будет работать с обновленным мандатом. Он позволит ей способствовать расследованию военных преступлений. Отметил верховный представитель ЕС.

До войны Украина была четвертым по величине экспортером зерна в мире. 90% этого сырья она отправляла через порты в Черном море: ежемесячно таким образом отгружалось около 5 млн. т пшеницы, кукурузы, ячменя и других видов зерна. Однако с началом войны Россия не только захватила часть портовых городов на украинском побережье Черного моря, но и начала блокировать украинскую торговлю зерном, не давая выходить из украинских портов иностранным кораблям.

По словам вице-президента Киевской школы экономики Олега Нивьевского, блокада Россией черноморских портов ударила не только по зерновому экспорту Украины, но и по другим отраслям, например, по экспорту горно-металлургической продукции и удобрений. По его оценке, из-за блокировки портов Украина теряет $170 млн. в день.
— Как ситуация на юге страны и блокировка портов влияют на экономику Украины сейчас?
— Плохо, если коротко сказать. Потому как порты Украины — это ворота для морской торговли. В основном Украина торговала не только аграрной продукцией, но и продукцией горно-металлургического комплекса. А это все продукция, которую экономически выгодно экспортировать морем. Другими способами это дороговато делать, и в принципе это несет за собой большие логистические затраты и меньшие доходы для производителей. Мы еще до войны посчитали, и сейчас это подтверждается, что сложно найти альтернативные способы экспорту такого большого количества груза в АПК и опять-таки в ГМК. Железнодорожным транспортом это тяжело. Поэтому говорить об альтернативных направлениях тяжело. А ущерб от блокировки портов составляет около $170 млн. в день. То есть это большая цифра. И она, конечно, ложится тяжелым грузом на экономику Украины, в том числе и на аграриев.
У аграриев нет экспорта в том объеме, в котором он был до войны, это сейчас просто физически невозможно. А это значит, что у нас такой большой шок в Украине — потому что в стране было очень много зерна, а логистика стала раза в четыре дороже. И как это ни парадоксально, но цены, которые получают аграрии, сейчас на 30% ниже, чем были до войны. Хотя экспортные цены, то есть мировые цены, за это время возросли тоже где-то на процентов тридцать. Получается парадокс: на мировом рынке цены растут, а у нас падают. И причиной этому служит только то, что у нас в принципе нет возможностей экспортировать такие объемы продукции, как это было до войны.
— Вы ранее говорили, что самой Украине урожая хватит, но будет страдать остальной мир. Можете объяснить, почему?
— Да, мы — страна, которая экспортирует очень много, мы существенно увеличили наше производство и наш экспорт на протяжении последних десяти лет. Нам самим нужно немного, около 6 млн. т пшеницы. А экспортируем мы ее около 20 млн. т. Разница большая.
Поэтому даже если у нас существенно упадет производство (чего в этом году на самом деле не ожидается, мы ожидаем падение производства где-то на 30%), нам этого хватит. Тем более что у нас очень много сейчас в стране сохраняется зерна, которое мы просто не можем вывезти. Но это зерно будут недополучать такие страны, как Египет, Бангладеш, Тунис, не сильно богатые страны. И люди там могут просто голодать — существенным образом именно из-за недостатка экспорта из Украины. И это мы уже видим, об этом очень многие говорят, многие бьют уже в колокола, потому что серьезно, сейчас ситуация только ухудшается.
И еще нужно смотреть на то, как развивается прогноз урожая на следующий год. А если посмотреть по последним прогнозам, то в Индии неурожай, во Франции, в Италии тоже из-за погодных условий ожидают меньший урожай. То есть ситуация в мире будет хуже, нежели в следующем году.
— Вы говорите, что ожидается неурожай в других странах. А я бы хотел уточнить: новый урожай, который будет у Украины, что будет с ним, если торговлю возобновить не удастся?
— Это хороший вопрос, на самом деле. Меня это сильно беспокоит, потому что порты закрыты, а альтернативных путей экспорта у нас не так-то много. Хотя сейчас идет работа над тем, чтобы расширить это узкое место, чтобы можно было больше экспортировать через железную дорогу — в Европу, в порты Румынии, Болгарии и выше на Балтику. Но физически это невозможно.
Поэтому у нас может быть такая ситуация, когда придет новый урожай уже в июле, а на внутреннем рынке будут еще большие запасы с прошлого года, будет еще больший пресс предложения зерновых. И цена упадет еще ниже. И это ляжет все на плечи сельскохозяйственных производителей недобранными доходами. То есть, наверное, многим будет очень сложно, может, кто-то даже в убытки зайдет. Посмотрим, но это тяжелое время будет на самом деле для АПК.
— Вы сказали, что из-за блокировки черноморских портов Россией Украина теряет $170 млн. в день. Можно ли как-то оценить экономические потери, которые Украина уже понесла с начала полномасштабного вторжения России, то есть с 24 февраля, и в условиях оккупации новых территорий?
— Можно произвести простую арифметическую операцию. Три месяца умножим на 170, это получается в среднем такой объем убытков, которые несет экономика Украины.
— Есть сообщения, что Россия ворует украинское зерно на оккупированных территориях. Почему? У них своего зерна не хватает?
— Знаете, мы видели кадры, когда российские военные воруют стиральные машинки, миксеры, колеса от автомобилей, то, что можно использовать в быту. А зерно можно своровать и еще продать за неплохие деньги на мировом рынке. И это зерно купят страны, которые нуждаются в этом зерне, где людей нужно кормить. Поэтому есть спрос — будет и предложение. Чего этому удивляться, если они стиральные машинки воруют?