GetWF.com — информационно-строительный ресурс Новосибирска.

На протяжении десятилетий медийный ландшафт в Украине был динамичным, но ведущие голоса СМИ, определявшие повестку дня, в большинстве случаев контролировались олигархами.

После полномасштабного вторжения России 24 февраля многие новостные телеканалы Украины объединили свое вещание, чтобы предоставлять критически важную информацию.
То, как агрессия России изменила современную новостную экосистему в Украине, обсуждали в вашингтонском «Атлантическом совете».
«Первые два часа в первый день вторжения у нас вообще не было никакой информации от правительства. Единственная информация, которую мы получили, была от наших подписчиков из социальных сетей. В первые дни и часы все сводилось к вопросам очевидцев: «Где был ты?», «Можем ли мы поговорить с тобой?». По-другому было нельзя: нам нужно было быть с людьми, потому что они старались понять ситуацию, в которой оказались. Однако в скором времени понадобилась уже квалифицированная информация: больше военных экспертов, психологов, а не политологов, поскольку важно было привнести как можно меньше политики в информацию в такие минуты», — вспоминает Маричка Падалко, журналист и ведущая телеканала «1+1».
26 февраля по инициативе Министерства культуры и информационной политики Украины, а также ведущих медиагрупп Украины — 1+1 media, StarLight Media, «Медиа Группа Украина», Inter Media Group и телеканала «Рада» — стартовал общенациональный телевизионный эфир «Единые новости».
Александр Ткаченко, министр культуры и информационной политики Украины, считает медиамарафон телеканалов весьма успешным и полагает, что он должен продлиться до самой победы Украины.
«Фактически, новостные редакции продолжают существовать под контролем руководителей телеканалов, и каждые шесть часов обмениваются новостями. Мне сложно говорить о достоверных данных по телепросмотрам, потому что исследований по понятным причинам нет. Тем не менее, у нас есть данные из онлайн-СМИ и от пользователей OTT-платформ. Вначале доля телесмотрения медиамарафона была около 37%. Сейчас это в среднем около 20% доли медиарынка, но мы должны учитывать, что это неточная информация. Самое главное, что данные опросов показывают, что о медиамарафоне знают до 95% населения, и около 60% доверяют нашим новостям», — пояснил министр.
Медиамарафон можно считать большим достижением работы украинских СМИ и примером патриотического консенсуса всех сторон медийного рынка страны, отметили выступающие. Вместе с тем наблюдатели уже предупреждают о возможном появлении новых проблем с цензурой и вероятном подавлении политически разнообразных мнений в стране после войны.
Маричка Падалко отметила, что, «безусловно, военная цензура играет свою роль, и она сталкивается со множеством ситуаций, когда она и ее коллеги не имеют права говорить о планах ВСУ и даже не рассказывать зрителям и слушателям о каких-либо действиях разведки и военных».
Александр Ткаченко однозначно отверг слухи о распространении военной цензуры на политическую жизнь в стране и о существующих отказах политикам в эфире медиамарафона.
«Всегда есть эфирное время для выступления лидеров разных партий. Однако мы пытаемся дать, прежде всего, новости с фронта, а также, рассказать о ситуации вокруг Украины от лица официальных представителей, используя надежные источники», — подчеркнул Ткаченко.
Большие опасения у наблюдателей вызывает отсутствие на период войны каких-либо разоблачительных материалов в отношении украинских чиновников и олигархов.
Главный редактор «Украинской правды» Севгиль Мусаева рассказала, что издание продолжает следить за многими острыми темами, хотя и «не публиковало уже давно никаких антикоррупционных расследований».
«Самоцензура во время войны является одним из самых важных моментов, но она не должна навредить журналистским расследованиям. Поскольку сейчас стало сложнее работать даже со всем накопленным ранее запасом расследований, мы пока больше заняты выявлением важных деталей того, как Россия делает все возможное, чтобы избежать санкций, как российские олигархи избегают санкционных ограничений. Мы также концентрируемся на освещении военных преступлениях», — пояснила она.
Один из наблюдателей за развитием украинского медиарынка, научный сотрудник «Атлантического совета» Майкл Боцюркив, выражает надежду, что «в рамках своего рода восстановительного периода Украины после войны ситуация сложится таким образом, что средства массовой информации не будут зависеть от олигархов».
«Приятно видеть, что независимая и расследовательская журналистика возрождается прямо сейчас, спустя 150 с лишним дней после начала войны. Мы слышим, что и «Нью-Йорк таймс», и «Вашингтон пост» открывают постоянные корпункты в Киеве. У CNN два корпункта. Стремительно развиваются украинские социальные медиа», — так описывает ситуацию в СМИ Украины Майкл Боцюркив, подчеркивая при этом, что «люди в Украине должны быть бдительными в отношении соцсетей, так как есть способы, которые применяет Кремль, чтобы к концу войны не оказалось, что те или иные популярные сайты принадлежат РФ».
Уже сегодня речь идет о предоставлении финансовой поддержки активным независимым украинским СМИ, которая необходима им для противостояния российской пропаганде, возможности пережить войну и встроиться в послевоенный медиарынок.
Ольга Руденко, главный редактор издания Kyiv Independent, рассказала, что с самого начала полномасштабной войны издания, публикующие информацию на разных языках, «были сосредоточены на сборе средств, особенно среди западной аудитории».
«Все это позволило совершить прорыв, и западная аудитория заинтересовалась Украиной. Наша кампания по сбору средств принесла нам более миллиона фунтов стерлингов. В настоящее время у нас более 6 тыс. человек, которые выделяют пожертвования. Пускай это небольшие пожертвования, но это те люди, которые пытались поддержать нас. Таким образом, мы обеспечили финансовое будущее нашего издания в ближайшей перспективе», — заявила Ольга Руденко.
Главный редактор «Украинской правды» Севгиль Мусаева самым сложным в работе СМИ Украины в настоящий момент считает получение правдивой информации из оккупированных территорий.
«В каждом оккупированном городе у нас есть гражданские журналисты и люди, которых мы знали до войны. Именно они помогают нам, пишут, сообщают нам все детали. К сожалению, российские войска отключают Google и Facebook. А часто — даже интернет, целиком. Две недели назад, когда была совершена атака под Новой Каховкой, я спросила одного из наших гражданских журналистов, «как дела?». Он ответил мне только два или три дня назад, что у него нет интернета. Все это время я не знала, жив ли он, или с ним самим что-то случилось», — рассказала Севгиль Мусаева.
В то время как рекламный рынок Украины упал на 90%, Россия значительно увеличила свои расходы на дезинформацию и пропаганду. Кроме того, российские «информационные войска» работают при содействии армии троллей и хакеров. Не так давно международное вещание Украины на русском языке «FreeДОМ» подверглось кибератакам со стороны страны-агрессора с целью заблокировать распространение правдивой информации о войне в Украине для русскоязычной аудитории.
Александр Ткаченко выступает с идеей создания системы международного противостояния российской пропаганде.
«В ситуации, когда у нашего государства едва хватает ресурсов, чтобы содержать проекты типа «FreeДОМ», я считаю важным рассказать о том, что я обсуждаю с моими коллегами-министрами в Европе и США идею создания «информационного Рамштайна». Нас поддерживают, предоставляя оружие, но нам нужны скоординированные усилия цивилизованного мира для борьбы с российской пропагандой. Кроме того, нам важно собрать средства для поддержания независимых СМИ в Украине, потому что многие из них находятся под угрозой закрытия или сокращения сотрудников, поскольку наши собственные ресурсы для продолжения борьбы на информационном фронте очень малы. И делать это необходимо в самое ближайшее время», — подчеркнул министр информации.

Украинская сторона обвинила Россию в попытке подорвать подписанные в Стамбуле договоренности об экспорте зерна из черноморских портов. Заявления были сделаны после того, как Россия нанесла ракетный удар по территории порта Одессы 23 июля, откуда должно было вывозиться зерно на экспорт.

Украина и Россия при участии ООН и Турции 13 июля провели переговоры по возобновлению морского зернового экспорта, а 22 июля соответствующие документы были подписаны. Стороны договорились о прекращении огня «в пределах географических границ» и частичном разминировании для обеспечения безопасности маршрутов.
Журналист Осман Пашаев, который с коллегами из других СМИ присутствовал в Стамбуле в день подписания договоренностей, рассказал «Настоящему времени» о том, что происходило на встрече делегаций, как комментировали договоренности стороны и есть ли в документах механизм наказания за нарушения.
— Как украинская сторона комментировала в пятницу стамбульские договоренности? И как комментирует сейчас их исполнение или нарушение?
— Если вы помните, в пятницу украинская сторона практически никак не комментировала договоренности. Даже наш очень открытый посол в Анкаре Василий Боднар просто пробежал мимо и сказал нашему другому коллеге, что он ничего комментировать не будет. Кубраков, министр инфраструктуры, быстро покинул место на машине. Удалось только в телефонном режиме поговорить с двумя участниками этой встречи. Ничего особенного не было. А вот вчера ночью удалось поговорить с одним из источников. Это участник делегации, участник обеих встреч — и 13 числа на предварительной встрече с министром обороны Хулси Акаром, и в пятницу, где уже присутствовал депутат парламента Эрдогана. И он говорит о том, что не было никаких иллюзий насчет России и украинской стороны. Именно поэтому было подписано два документа. У Украины нет никаких обязательств перед Россией, так как российским обязательствам перед Украиной в Киеве уже никто не верит. Поэтому обеспечение безопасности прохода балкеров с зерном — это полная ответственность генерального секретаря ООН и турецкой стороны. Как они будут обеспечивать теперь, когда будут предоставлены все доказательства, что удар был нанесен «Калибрами», выпущенными Россией, — это другой вопрос. Понятно, что Хулси Акар тоже не верит в то, что это не Россия. Турция прекрасно знает по Сирии, как действует Россия. Поэтому не может быть никаких иллюзий насчет того, что Турция доверяет в военном плане Российской Федерации. Турция попыталась сыграть конъюнктурно на вопросах торговли зерном, на тех скидках, которые она могла получить при заходе зерна в турецкие порты.
Но есть несколько важных вопросов, которые не прозвучали в пятницу. Соединенные Штаты Америки не ввели санкции по отношению к России на удобрения и зерно. Но Соединенные Штаты Америки даже саму Турцию включили в список стран, которые обходят санкции вместе с Никарагуа, Венесуэлой и Арменией. И вот теперь вопрос — как будет контрактоваться теперь это зерно, кто его будет страховать, как будут происходить финансовые взаиморасчеты? Это же не было решено в Стамбуле. И теперь трудно представить, как этот вопрос будет решаться.
Кроме того, Турция, гарантируя безопасность и не обеспечив ее даже в первые сутки, в том числе и Эрдоган, который является лидером мусульманского мира, лидером региона, — это сейчас удар по его собственному самолюбию. И теперь уже игра будет «на личниках». Эрдоган пока не выступал и никак это не комментировал. Он анализирует, и очень важно, что скажет сам президент Эрдоган. А еще важнее — как он будет действовать.
— Я знаю, что ты изучал все эти соглашения. Чиновник ООН предполагал, что Москва технически не нарушила договоренности о зерновых коридорах, поскольку не обещала, что не будет стрелять по тем сооружениям украинских портов, которые напрямую не задействованы в экспорте. Это действительно где-то закреплено?
— Все стороны врут. То, что я видел, я видел только из публичных источников. И первое, где я видел, — это в «Украинской правде». Потом еще были какие-то разные варианты то одного, то двух соглашений. Поэтому мы и задавали первый вопрос: «Были ли какие-то дополнительные протоколы?» Что значит по тем сооружениям, которые обеспечивают? Значит, есть полный список этих сооружений, по которым можно стрелять и по которым стрелять нельзя? Мы знаем только то, что и турецкая и украинская сторона подтверждают, что разминирования не будет.
Важный фактор, который звучит от участника делегации, — Украина отныне не будет предпринимать никаких действий без согласования с Вооруженными силами Украины. То есть решение любого вопроса будет после вердикта ВСУ. Обычно в демократических странах армия выполняет политические решения. Сейчас политическое правительство Украины будет опираться только на то, что будут рекомендовать военные.
— Мы привыкли, что украинские власти обычно очень открыты, они дают гораздо больше комментариев, и с российской стороной это вообще несравнимо. Почему здесь украинская сторона держала это в не очень понятном состоянии?
— Возможно, есть какие-то договоренности, потому что это многосторонний процесс. Мы же понимаем, что, кроме четырех участников, непосредственную роль здесь играет и мнение наших ближайших союзников — Великобритании и Соединенных Штатов Америки. Соединенные Штаты Америки присутствуют везде, это нужно понимать. От них зависит, например, будут ли полные санкции — по тем же судам, которые возили зерно. Или будут оставляться небольшие лазейки для того бизнеса, который готов будет отпасть от режима Путина и не будет сильно способствовать при каких-то радикальных изменениях в России.
Хотя все эти вопросы надо задавать и Соединенным Штатам Америки — почему эти лазейки при уничтожающих санкциях до сих пор сохранились. И все еще ничего не прозвучало относительно разворованного, мародерски украденного зерна. Ведь об этом нет ответов ни от украинской, ни от российской стороны. И тут у меня больше места для пессимизма, чем для адвокации украинской стороны, что она просто хочет сохранить договоренности и сделать их эффективными. Видимо, украинская сторона пока тоже не готова об этом говорить.- Если стороны не выполняют обязательства, хотя в договоре это названо «инициативы», а не обязательства. Есть ли какая-то ответственность за их невыполнение?
— Это худшее, что было в пятничной встрече. Мы с экспертом это обсуждали, когда увидели первые тексты. Там нет никаких обязательств ни у кого в случае нарушения. А значит, это даже хуже, чем Будапештский меморандум. Значит, грош цена всем этим бумагам. Это была такая торжественная встреча. И все больше мнение, что эти встречи не о зерне. Мы заметили, что после этого подписания от 3% до 6% на мировых биржах упали цены на зерно. Что происходит на финансовом рынке, о чем ведут стороны переговоры — надо смотреть на процессы, которые находятся далеко вне зерна.

«Феникс» — футзальный клуб из Харькова, созданный в 2015 г. из «неперспективных» детей. Однако уже в 2020 г. «Феникс» стал обладателем Кубка Украины среди детей до 14 лет. Война перечеркнула будущие планы юных футболистов.

В «Феникс» набрали ребят, в которых не поверили другие тренеры, кто был прочно «прописан» на скамейке запасных. Командой занялись профессиональные футболисты, психологи и тренеры с целью определить, чего могут достичь эти дети, если создать благоприятные условия для их развития. Первые матчи команда проигрывала c провальным счетом. Однако уже через два года ребята стали чемпионами города по футзалу, а через пять лет выиграли кубок Украины.
В этом году команда готовилась к международному турниру в Италии. Однако война внесла свои коррективы. Лучший бомбардир команды, 16-летний Максим Долгуля жил в спальном районе Харькова. Когда начались обстрелы, его семье пришлось переехать в более безопасное место.
«Пришлось ехать ближе к центру города. Мы были, получается, там около шести дней жили, — вспоминает Долгуля. — Конечно, плохие условия были. Еще зима, было холодно достаточно, но это было единственное безопасное место на тот момент, как считалось. Но потом начали уже летать истребители, когда это знаменитое видео, когда в наше здание ОГА попало, когда самолет скинул бомбу, и мы находились, получается, в центре города. Решили переехать все-таки в село».
16-летнему Даниле Болдыжеву также пришлось уехать в село к бабушке и дедушке, но и туда быстро подошли российские военные. Семье пришлось прятаться в погребе около недели.
«Мы поняли, что тут сидеть не вариант, потому что очень опасно, — рассказывает Болдыжев. — Бабушка и дедушка наши остались в селе. У нас все-таки получилось выехать. Ехать куда — мы вообще не знали. Но мы ехали с моим крестным и его женой просто куда-нибудь в центр Украины, в ту сторону. Но так получилось, что у моего крестного есть родственники. Они предоставили нам жилье, питание. Но до этого мы пытались максимально вытянуть наших бабушек и дедушек из того села, потому что там очень страшные вещи происходят. На данный момент там 80% села просто нет. Все дома погорели, все разбито».
15-летний Михаил Солдатенко находится сейчас в Германии. Здесь он занимается фотожурналистикой, которой увлекался еще в Харькове. Недавно снимал матчи отборочного турнира Чемпионата мира по футзалу в Гамбурге, за что получил в подарок футболку одного из лидеров немецкой сборной, которую продал на аукционе, а деньги отправил в фонд «Вернись живим».
«Мы уезжали на неделю, максимум две, а потом планировали вернуться в Харьков с надеждой, что все уляжется и успокоится, — говорит Солдатенко. — Мы собрали вещи первой необходимости и уехали из Харькова. Ехали долго, вечером доехали до Кременчуга и там переночевали. Потом поехали дальше на Западную Украину, Хмельницкий. И дальше мой папа остался в Хмельницком, а я с мамой и с младшим братом поехал за границу в Германию. Было тяжело покидать родной дом без всякой подготовки, ощущая, что ты не знаешь, когда ты вернешься в следующий раз домой. Не знаю, что будет с твоим домом. Я оставил свою собаку в Харьковской области с бабушкой и дедушкой и оставил папу в Украине».
Благодаря усилиям директора Алексея Солдатенко команда «Феникс» сейчас начинает возрождаться в Хмельницком. Сюда приехали ребята из разных городов и сел Украины, куда они выехали после начала войны. В их числе — Максим Долгуля и Данил Болдыжев. Уже сыграли два матча в местном чемпионате.

Украинские военные говорят, что на некоторых участках фронта чувствуется, что российские военные начинают экономить снаряды. Корреспонденту «Настоящего времени» удалось побывать в одной из горячих точек фронта в Донецкой области и пообщаться с солдатами ВСУ.

Надежда — медик 14-й бригады имени князя Романа Великого. Она дежурит на самом горячем направлении донецкого фронта.
«Началось все с мечты: я мечтала стать военной еще в детстве. Мне казалось, что военное дело — это очень важно. Еще в то время, довоенное, — рассказывает Надежда. — Еще когда училась, началась война. Это все очень задевало. В 2016 г. я закончила медицинский колледж, и на то время уже было приглашение от воинской части. Я даже не пошла на выпускной — поехала сразу на полигон».
Под артиллерийскую канонаду Надежда вспоминает своего первого раненого: «Я еще до сих пор тактильно помню, как через перчатки я дотрагивалась до раны. Это был снайперский обстрел, пулевое ранение в грудь, был пневмоторакс (патологическое скопление воздуха в плевральной полости)».
Александр — наводчик «Рапиры». Это противотанковая пушка, она работает на небольшие расстояния, на самом «нуле» — так называют передовые позиции. Расчет этой «Рапиры» — на том же участке фронта, где жизни спасает Надежда.
«Я в первую очередь навожусь. Мне дает командир пушки координаты, стреляю также я. Чтобы навестись, хватает одной минуты. Плюс восстановить наводку есть также 30 секунд», — рассказывает Александр.
«Надо просто сконцентрироваться на своей работе. И чем быстрее ты наведешься, чем быстрее нанесешь удар, тем меньше вероятность, что тебе прилетит. Нанес удар — и пытаться спрятаться, подождать», — объясняет военный.
Надежда рассказывает, что в основном сталкивается с осколочными ранениями после артиллерийских обстрелов. Она говорит, что поначалу мог быть всего один раненый за несколько месяцев, а сейчас их может быть несколько в день. Больше всего раненых было 15 одновременно.
Не так давно Надежда стала мамой, ее муж — тоже военный. Три месяца она была в декрете — и назад, в бригаду. С сыном сейчас ее мама.
«Она поняла и меня поддержала. А остальные… Я просто никому ничего не объясняла», — рассказывает девушка.
Надежда говорит, что на передовой мужчины ее понимают и принимают — «главное, быть профессионалом военного дела»: «Женщине нужно понимать до конца то место, куда она собирается идти. Есть женщины, которые попадают в пехоту, хотя они к этому не были готовы. Это колоссальные нагрузки — как физические, так и моральные. За эти месяцы самое элементарное — выкопать себе окоп, сами понимание, для этого нужно приложить немало физических сил».
Тем временем расчет «Рапиры» стреляет по российским позициям. Командир рассказывает, что в последние дни тактику противника, по крайней мере, на этом участке фронта, изменила американская дальнобойная артиллерия. Выполнив задание, расчет выходит из зоны ответного огня в тыл.
Сегодня на эти позиции Надежда не выезжает. Она не прогнозирует, что будет завтра, не загадывает, когда увидится с сыном. Но точно знает, как изменили ее последние несколько месяцев: «Я считаю, что это коснулось всех и во всем. Во всех сферах пошли изменения. В первую очередь изменилось у нас в голове и в сердце. Дальше только победа: возвращение наших границ, в том числе и Крыма. Это все наша земля, это родное».

В городе Бородянка Киевской области четвертый месяц разыскивают пропавших без вести во время авианалетов еще в начале марта. По данным полиции, до сих пор не могут найти 25 жителей, из них минимум трое — дети. В целом по в Киевской области без вести пропавшими до сих пор считаются 537 человек.

Александр Мельниченко приезжает в Бородянку в шестой раз. Для него это всегда душевное испытание: здесь жил его сын Юрий с женой Ольгой и тремя дочками. Теперь тут один пепел.
«Вот этот дом. Половины дома нет. Первые дни я приезжал с какой-то надеждой: вдруг я что-то узнаю. Общался — некоторых находили, кто сидел с ними в подвале. И каждый приезд все хуже и хуже», — рассказывает Александр.
«Сидели они в том подвале, — показывает Александр на развалины пятиэтажки. — Но там, даже если бы они в подвале были, то могло завалить. Вот этот последний этаж, это их. Одна обоина осталась, и все».
Старшей внучке Даше 28 февраля исполнилось 16 лет. После того дня Александр больше не слышал ее голос.
«Я поздравил. Она еще говорит: «Дедушка, у меня настоящий день рождения! Папа принес торт в подвал!» — «А что будете пить?» — Как всегда, говорит, тебя нет — вискарик будем пить». И все, мы пошутили… Говорю: «Я тебе деньги пришлю». — «Нет, я хочу тебя видеть». И все», — вспоминает Александр.
Приехать к внучкам он не успел.
Последний раз его сын Юрий вышел на связь за час до бомбардировки российскими самолетами Бородянки 1 марта — с первого дня он был в теробороне города. В тот день Юрия контузило.
«Он говорит: «Папа, мы задержали танк русский». Потом я слышу выстрелы, говорю: «Сынок, а что это за выстрелы?» — «Папа, по нам стреляют». Потом без пятнадцати два звонит: «Папа, меня контузило. Везут меня к детям в подвал». Вот сюда», — вспоминает Александр. — Последний раз он вышел на связь в 19:43: мол, я буду вывозить детей. И все — после восьми часов уже связи не было в Бородянке. И сюда прилетела одна, потом вторая и третья. И что могло остаться? Оно все обвалилось и выгорело».
В начале марта российские войска сбросили десятки бомб на улицу Центральную в Бородянке. Многие дома сгорели, а семь многоэтажек обрушились вместе с жителями. Успел ли его сын Юрий вывезти семью до авианалета, Александр до сих пор не знает: «Чудом, может, они уехали. Именно когда он позвонил и сказал, что будет выезжать, может, они уже были готовы. Это единственная надежда».
За это время Александр провел собственное расследование: в прошлом он полковник милиции, позади 15 лет опыта в уголовном розыске. Была даже версия, что сын с семьей оказались в российском Брянске. Об этом Александру рассказали волонтеры: «Когда сказали, что дети находятся в Брянске в детдоме, я даже поверил этому. А Юра находится вместе с женой в СИЗО. Сваха поехала — ей проще, у нее русский паспорт, в Луганске паспорта же ходят — вот она поехала, ей сказали: «Девочка, езжай в свой Луганск, ты здесь ничего не найдешь. Ты сделаешь себе хуже».
В списках вывезенных в Беларусь или Россию семьи Мельниченко нет. Фрагменты тел на месте тоже так и не нашли. Александр больше склоняется к версии, что его родные во время удара сгорели заживо: «Так как я человек военный, знаю, что после такого удара… Если, не дай бог, они пошли собирать вещи, то там фрагментов тел не остается после этого. Выгорает все. Но, опять же, человеческая натура такая — а вдруг… А вдруг будет. Хочется видеть внучек, сына и невестку. Но если бы даже они были живы, то я думаю, за больше чем 100 дней можно было бы подать весточку».
Трижды Александр Мельниченко сдавал тест ДНК и каждый раз безрезультатно. Говорит, что после четырех месяцев поиска самое тяжелое сейчас — неопределенность: «Я уже согласен был 10 раз сдавать и чтобы не подтвердилось. А сейчас уже хочу, чтобы подтвердилось хоть что-нибудь. Потому что не может быть человек без земли, без имени, без ничего. Бывает такое: ну а вдруг живые — отлегает. А потом смотришь — ни весточки, ничего нет. А еще когда радуешься за тех, кто вернулся, и думаешь: а вдруг и мои там. Но пока нет».

Соединенные Штаты объявили о новом пакете военной помощи Украине на сумму $270 млн. Эти средства будут потрачены на еще четыре реактивные системы залпового огня HIMARS и сотни беспилотников. Ранее министр обороны Украины Алексей Резников говорил, что Украине для обороны необходимо 50 подобных установок, а для наступления — 100.

Последнюю оценку разделяет и советник офиса президента Михаил Подоляк. Тем не менее, нынешнего количества систем HIMARS, а также нескольких британских MLRS, имеющихся в распоряжении Украины, уже сейчас может быть достаточно для того, чтобы освободить Херсон и прилегающие к нему территории на правом берегу Днепра, которые оккупированы Россией.
Одновременно с сообщениями о новых военных поставках из США аналитики Института изучения войны (ISW) написали в своем очередном докладе от 23 июля, что Украина готовит или уже начала наступление в районе Херсона. Минобороны Украины официально эти выводы не комментировало, тем не менее, о контрнаступлении в Херсонской области ранее упоминал президент Украины Владимир Зеленский, а Южное оперативное командование Вооруженных сил Украины сообщало о продолжающихся в Херсонской области боях. Правда, без подробностей, по которым можно было бы сделать вывод о контрнаступлении. Упоминание об освобожденных территориях в Херсонской области было лишь в сообщении оперативного командования от 17 июля — снова без подробностей.
На минувшей неделе стало известно об обстреле Антоновского моста — это ключевая транспортная артерия Херсона, по которой Россия до ударов перебрасывала технику и обеспечение для находящейся на правом берегу Днепра военной группировки. Тем не менее, вооруженные силы Украины сообщений о причастности к этому обстрелу не распространяли. Об ударе по мосту общественность узнала благодаря видео, опубликованному в соцсетях. Мост был поврежден таким образом, что остался годен для проезда пассажирского транспорта, но не тяжелой военной техники. Украинский военный аналитик Роман Свитан считает, что удар по мосту, вероятнее всего, велся из реактивной системы залпового огня HIMARS или аналогичной системы калибра 155 мм. По его словам, удары означают, что мост взят под огневой контроль.
«После того, как будет взят под огневой контроль участок моста в районе Новой Каховки, можно будет говорить, что практически вся правосторонняя группировка российских войск в районе Херсона, а это как минимум 10 тыс. человек, несколько батальонно-тактических групп, взята в оперативное окружение», — считает Свитан.
О том, что украинская армия в первую очередь намерена освободить Херсон и территории, занятые на правом берегу Днепра, говорил в интервью и аналитик Центра исследования армии, конверсии и разоружения Михаил Самусь: «Украинская армия проводит сейчас наступательную операцию, в ходе которой постепенно отрезает линии коммуникаций. Уничтожение мостов — это создание ситуации, когда россияне не смогут форсировать Днепр, им некуда будет отходить. Если посмотреть на карту, они сейчас находятся уже на волоске от полного окружения этой огромной группировки, включая и Херсон, и Берислав, и аж до Высокополья. Это действительно огромная территория, на этой территории, по разным оценкам, находится до 15 тыс. российских войск. Все эти войска находятся в ситуации, в которой они могут быть разгромлены или могут сдаться. У них в принципе другого выхода сейчас не будет. Единственная проблема у россиян — у них очень запаздывает управление, координация и принятие решений. Никто из российского руководства не решается дать команду российской группировке на правой стороне Днепра уйти оттуда на левую сторону. И самое лучшее — попытаться сбежать в оккупированный Крым. Для российской группировки это было бы лучшее решение, но на самом деле они продолжают стоять, и ситуация очень схожа с той, которая создавалась в Киевской области, когда они тоже до последнего стояли, а потом под огнем украинской армии, теряя огромные силы, попытались отступать и бежали из Киевской и Черниговской областей».
Глава Комитета по вооруженным силам Палаты представителей Конгресса США Адам Смит 23 июля заявил, что США и их союзники могут поставить Украине 25-30 ракетных систем HIMARS и их аналогов. Смит вместе с рядом других членов Конгресса посетил Киев и встретился с президентом Украины Владимиром Зеленским. В интервью украинской службе «Радио Свобода» он рассказал не только о новых поставках, но и о тех, которые возможны в будущем.
— В Киеве не раз говорили, что Украине требуется, по меньшей мере, 50 систем HIMARS. Готовы ли, по вашему мнению, в Вашингтоне предоставить именно такое количество? Какие для этого есть предпосылки? И возможно ли это, исходя из имеющихся запасов в США?
— Мы готовы предоставить Украине столько реактивных систем залпового огня HIMARS, сколько мы сможем. Не факт, что в нашем арсенале есть 50 таких установок. Я думаю, цель сейчас — достичь количества в 25-30 таких систем. Это будет сочетание HIMARS и нескольких других MLRS из Великобритании и подобных им. Мы постараемся предоставить максимум из того, что сможем. При этом 50 или 60 систем будет сложно собрать и предоставить, но мы хотим достичь цифры в 25 или 30 установок и передать максимально возможное количество ракет для этих систем.
— А что касается ракет с дальностью поражения целей на расстоянии 300 км? Сейчас речь идет о ракетах с меньшей дальностью.
— Лично я очень продвигаю идею предоставить именно такие ракеты. Чем больше дальность — тем лучше, потому что в этой войне тот, кто может видеть на более дальние расстояния, кто может стрелять на дальние расстояния, будет находиться в более выгодной позиции. Установки HIMARS с дальностью поражения целей от 30 до 50 км могут помочь — мы уже видели результат, буквально в этом месяце. Но если бы у этих систем была еще большая дальность действия, российским военным было бы сложнее прятать все необходимое для обеспечения армии. Мы уже видим, что они начинают складировать его немного дальше, вглубь территории. Поэтому я думаю, мы должны предоставить ракеты большей дальности. Делегация, с которой я прибыл в Украину, а это двухпартийная делегация Комитета Палаты представителей США по вооруженным силам, полностью солидарна в этом вопросе. Все пять членов делегации выступают за предоставление ракет большей дальности. И мы продолжим защищать эту идею.
— Украина просила о предоставлении истребителей, например F-15 или F-16, с первого дня полномасштабного вторжения России. Как вы оцениваете шансы Киева все же получить их?
— Истребители — вопрос, требующий больше времени. Я думаю, прямо сейчас главный фокус должен быть на реактивных системах залпового огня. Речь идет о большем количестве таких систем, снарядов большей дальности, а также дронах. Также мы говорим о средствах радиоэлектронной борьбы, чтобы глушить российские дроны и ограничить возможности российской разведки, тем самым улучшив наши собственные возможности видеть как можно дальше с помощью дронов. Что касается истребителей, невозможно научиться пилотировать F-16 за неделю. Это требует времени, и такие самолеты трудно доставить. Мы сосредотачиваем внимание на ракетных системах, их дальности, дронах и средствах радиоэлектронной борьбы.
— Может ли американское оружие переломить ход этой войны?
— Конечно. Оно уже это делает. В Украине уже 12 систем HIMARS, скоро доставят еще четыре. Так что всего их будет 16. В Украине уже есть несколько систем MLRS. Есть гаубицы M777 калибра 155 мм. Все это оружие уже значительно изменило ситуацию. Оно приглушило наступательный потенциал России. Сейчас мы должны вытеснить российских военных с украинской территории и вернуть туда, где они были до 24 февраля.
Новые поставки систем HIMARS увеличивают боеспособность украинской армии. Они точнее, чем аналогичные системы, стоящие на вооружении у российской армии, говорит военный аналитик Юрий Федоров. Но возможно ли деоккупировать занятые в настоящий момент Россией украинские территории?
— 23 июля стало известно о том, что США приняли решение выделить Украине новый пакет военной помощи. Таким образом, по меньшей мере, в настоящее время у Украины будет 16 систем HIMARS, а в будущем это число может быть доведено до 30. Эти системы способны поменять ход боевых действий в тех условиях, которые сейчас есть в Украине?
— Первое: чудо-оружия нет и вообще не бывает. То есть нет такого оружия, которое может само по себе изменить ход войны или обеспечить победу одной из сторон. Но, тем не менее, в истории есть случаи, когда появление тех или иных новых вооружений действительно меняло и тактику, и соотношение сил на поле боя. Что касается систем HIMARS, их главное преимущество (не пусковых установок как таковых, а преимущество ракет) заключается в высокой точности. Для тех снарядов, тех ракет, которые поставляются в Украину, — это в основном марки М-31, А-1/А-2, если это что-нибудь говорит нашим читателям… Их точность, а вернее, их вероятное круговое отклонение от цели составляет 5-7 метров. Эта точность достигается тем, что в полете снаряд или ракета взаимодействует со спутником, а спутник очень точно знает координаты целей, по которым ведется огонь. И даже можно корректировать полет ракеты таким образом, чтобы попасть как можно ближе к цели. Если сравнивать HIMARS или MLRS (аналогичную британскую систему, которая поставляется в Украину) с теми системами, которые стоят на вооружении у российской армии, такие как «Ураган», «Смерч», «Торнадо» и так далее, то их точность меньше. Это означает, что для того, чтобы поразить цель, «Град» должен выпустить 10-20 снарядов, а HIMARS — 1. HIMARS, как показывает опыт их применения в последние две недели, достаточно эффективно уничтожают российские склады с вооружением, командные пункты и даже такие сложные цели, как мосты. Потому что в мост попасть очень трудно, если стрелять с расстояния 75-80 км. Тем не менее, эти снаряды попали в Антоновский мост недалеко от Херсона. Мост повредили, и это создает угрозу, я бы сказал, оперативного масштаба. Ведь там находится группировка российских войск и она может быть отрезана от путей снабжения несколькими ударами систем HIMARS. Так что появление этих систем в Украине действительно может серьезно усилить военный потенциал Вооруженных сил Украины, что само по себе очень важно.
— В субботу, в частности, было объявлено о том, что планируется довести число HIMARS в Украине до 30 систем. Помимо этого есть системы MLRS. Одновременно в Киеве говорят о том, что приблизительно 50 таких установок необходимо для защиты территории Украины, а 100 таких установок необходимо для того, чтобы обеспечить наступление. Не могли бы вы объяснить, что означают эти цифры? Украина не может вести наступательные действия, если у нее не будет 100 подобных систем залпового огня?
— Действительно, число этих систем меняется в сторону увеличения, и это хорошо. Это связано, видимо, с тем, что экипажи проходят соответствующее обучение. Что же касается цифр, то нужно добавить еще некоторое количество установок М-270, которые называются MLRS и которые поступают из Великобритании. Они отличаются главным образом тем, что там не 6 стволов, из которых запускаются ракеты, а 12. То есть одна установка MLRS эквивалентна по боевой мощи двум HIMARS. И если это будет 30 HIMARS и, скажем, 6 MLRS, то это эффективная сила, достаточно эффективная группировка, способная обеспечить наступление войск Вооруженных сил Украины на одном театре. Например, наступление на Херсон. Просто если посмотреть на количество целей, которые они могут уничтожить в одном пускозалпе, мы понимаем, что это достаточно серьезная сила.
— Но Херсон и прилегающие к нему районы на правом берегу Днепра — это небольшая территория по сравнению с той, которую Россия оккупировала после 24 февраля. Возможно ли на нынешнем этапе войны, учитывая те вооружения, которые поставляются Украине, освободить не только территории, занятые на правом берегу Днепра?
— Я думаю, что если Украина действительно начнет контрнаступление в ближайшие недели или месяцы, то это контрнаступление будет развиваться по определенной ступенчатой схеме. Цель номер один — Херсон. Если удастся взять Херсон и разгромить группировку российских войск на правом берегу Днепра, то это будет очень важная не только в военном, но даже в большей степени в политическом отношении победа. Таким образом будет ликвидирована опасность аннексии Херсонской области, присоединения ее к России, что может радикально изменить политическую и даже военную составляющую боевых действий. Потому что если эти территории будут присоединены к России, то используя это обстоятельство, Москва может угрожать применением ядерного оружия, аргументируя такое применение тем, что речь идет о посягательстве на территорию Российской Федерации. Но это то, что ожидается очень многими наблюдателями и политическими деятелями, руководством Украины. Именно поэтому цель номер один, которую, видимо, ставит перед собой Киев, — деоккупация Херсона и правобережной Украины. А в дальнейшем нужно посмотреть, как будут развиваться события. Потому что вести длительную войну все-таки Россия, как мне представляется, не может. Я имею в виду войну того типа и той интенсивности, что происходит сегодня, с наступательными операциями. Если война перейдет в конфликт низкой интенсивности с низкими потерями, то такую войну Россия может вести дольше. Но это если смотреть на чисто военную составляющую. Ведь экономический и политический потенциал России сильно зависит от санкций. Эти меры, помимо всего прочего, подрывают и способности российской промышленности восполнять потери в современных вооружениях.
— Вы говорите, что может возникнуть угроза применения ядерного оружия, если Россия присоединит занятые сейчас территории рядом с Крымом и Украина со временем будет пытаться их освободить. Иными словами, даже если Украина будет иметь возможность военным путем освободить эти территории, это может быть осложнено подобной угрозой?
— Представьте себе, что Москва говорит: «В случае покушения на нашу территориальную целостность мы будем использовать все имеющиеся в нашем распоряжении средства и возможности». Дальше перед Киевом и перед западными столицами стоит вопрос: это блеф, шантаж или угроза и реальные намерения? Проверить это, в общем, в некоторых случаях можно, потому что подготовка к применению ядерного оружия отслеживается достаточно хорошо оснащенной в техническом плане разведкой. Но игра неопределенностей может серьезно осложнить решение вопроса о применении ядерного оружия Россией. Потому что это игра с очень опасными последствиями.
— Тем не менее, у нас есть пример самопровозглашенных «ДНР» и «ЛНР», которые не были присоединены к территории России, а Москва просто признала их независимость. Те референдумы, которые якобы готовятся на оккупированных территориях Херсонской и Запорожской области, они ведь могут тоже иметь целью создание подобных территориальных образований.
— Я думаю, что если будет объявлено о создании некой независимой Херсонской или Запорожской республики или государства Северная Таврия, можно по-разному это назвать, то это будет сигналом к тому, что Россия не готова применять ядерное оружие для защиты этих территорий. И здесь вопрос будет решаться конвенциональным оружием или в процессе переговоров.

Украинское подразделение международной консалтинговой компании в сфере недвижимости Cushman & Wakefield закрывается на неопределенный срок, сообщил Ник Коттон, руководитель компании.

Коттон вернулся с семьей в Великобританию, поселившись в Лондоне. В августе он начнет работать там в Cushman & Wakefield.
«Мы навсегда переехали в Великобританию. Это было очень сложное решение. 23 года Украина была моим домом. Там мы оставили дом, семью, многих друзей и коллег. К сожалению, теперь вынуждены приостановить на неопределенный срок деятельности Cushman & Wakefield в Украине. Большую часть текущих задач или отменили, или приостановили. К сожалению, несмотря на все наши усилия, продолжение деятельности просто нежизнеспособно», — написал он на свой странице в Facebook.
По его словам, некоторые сотрудники украинского подразделения получили новые должности в сети Cushman & Wakefield.
Как стало известно ProfiDOM.com.ua, некоторые оставшиеся в Украине сотрудники основывают консалтинговую компанию под новым брэндом.