GetWF.com — информационно-строительный ресурс Новосибирска.

Война Путина пришла в каждый российский дом. Президент объявил военную мобилизацию. Частичную или полную — это вопрос ее реализации, а не терминологии. На украинский фронт призывают как молодых людей, так и мужчин, чей возраст приближается к пенсионному. Кто стоит за этим решением? Сколько людей Кремль готов положить в украинский чернозем, чтобы заставить «коллективный Запад» и официальный Киев сесть с ним за стол переговоров?

Мумин Шакиров подводит итоги предыдущей недели с политологом Иваном Преображенским, правозащитником Сергеем Кривенко и профессором Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Олегом Ицхоки.
— По всей России заработали мобилизационные штабы: повестки вручают на заводах и фабриках, предприятиях, на дому и на улицах, в отделениях полиции, через Госуслуги и, конечно же, в военкоматах. Несколько тысяч человек вышли с протестами в Москве, Петербурге и других городах страны. В то же время власть на скорую руку организовала митинги в поддержку мобилизации на фронт и так называемого «референдума» на оккупированных территориях Украины. Президент США Джо Байден и европейские лидеры заявили, что Запад не признает итоги этого сомнительного голосования. А президент Украины Владимир Зеленский призвал россиян протестовать против военных планов Кремля: «55 тысяч российских солдат погибли на этой войне за полгода, десятки тысяч ранены, искалечены. Хотите больше? Нет? Тогда протестуйте, боритесь, убегайте или сдавайтесь в украинский плен. Это варианты для вас, чтобы выжить. Российские матери, не сомневайтесь, что дети верхушки вашего государства на войне против Украины не окажутся. Те, кто принимает решения в вашей стране, берегут своих детей, а ваших детей даже не хоронят». Массовые протесты в России продолжаются четвертый день, так же как аресты и задержания. Мой коллега Артем Радыгин внимательно следит за тем, что происходит в эти дни на улицах России. Артем, что происходит на улицах больших и малых городов?- С пяти часов по местному времени во всех регионах России люди выходят на акции против так называемой «частичной мобилизации». От тех митингов, которые были на прошлой неделе, сегодняшние не отличаются по массовости и жестокости задержаний. В отделениях так же, как и в предыдущие разы, задержанным вручают повестки. По крайней мере, «ОВД-Инфо» сообщает о нескольких случаях в нескольких регионах. Митинги идут несколько часов, всего уже на данный момент задержали более семи сотен человек. Это неокончательная цифра, она еще обновляется. Видео до сих пор поступают из разных регионов, как людей крутят, сажают в автозаки, они делятся своими историями, как в отделениях полиции забирают и проверяют их телефоны. В общем, еще рано пока подсчитывать окончательные итоги сегодняшних акций.
— Если говорить о визуальной картинке, она отличается от того, что было в первый день, когда люди вышли на улицы?
— Нет, я бы не сказал, что картинка отличается. Сложно посчитать, сколько человек приняло участие сегодня, потому что акции не согласованы, никто не занимается подсчетом людей. Но видно, что так же жестко задерживают, избивают, применяют шокеры, дубинки. Люди получают травмы.
— С нами на связи — Иван Преображенский. Решение о введении в России частичной мобилизации и проведение так называемого референдума на оккупированных территориях было принято после саммита ШОС в Самарканде. По версии наблюдателей, Путин встретил в Узбекистане холодный прием и упреки со стороны китайского и индийского лидеров. Иван, вы согласны, что он решил после этого идти ва-банк?
— Здесь все-таки два слагаемых этого неуспеха Путина. Очень важно, безусловно, военное поражение от Украины в Харьковской области, но надо посмотреть более широко. По сути дела, это военное поражение, которое в течение двух-трех месяцев могло привести к полному распаду с российской стороны фронта. И соответственно, Путину пришлось действовать. Он понял, что у него нет никаких тылов. Он получил очень жесткий разговор, скорее всего, с коллегами из Китая и из Индии. А особенно, я думаю, из Индии, потому что любые намеки Путина на применение ядерного оружия — для нее это открытие ящика Пандоры и ядерная война с Пакистаном в потенциале. Это чудовищная совершенно перспектива. Путин понял, что у него нет вариантов, а единственный способ самоспасения для него — это то, что еще недавно считалось, наоборот, самоубийством: объявление мобилизации. Единственное, что он смог тут придумать, — это назвать ее «частичной» на бумаге, но это вряд ли сильно ему поможет.
— Наберет ли Путин 300 тыс. солдат и офицеров для продолжения войны в Украине? Мы видим сегодня разные картинки — протесты, митинги, мы видим людей, которые прощаются с родными и близкими, их отправляют на фронт.
— Как минимум на бумаге он наберет 300 тыс. Если верить украинским хакерам — 305. А что будет в реальности, не знает ни Путин наверху, ни военкомы внизу, потому что статистика в России, как обычно, фальсифицируется чудовищным образом. Наверняка нагрести удастся даже больше 300 тыс. Сколько из них в итоге доедет, какое число удастся вооружить, одеть, обуть и накормить? Я думаю, что тут будут разные цифры. И в итоге до фронта тысяч 200, наверное, доберутся через месяц, который приблизительно на это дают. Хотя подозреваю, что некоторых будут туда загонять прямо сейчас и затыкать срочно ими «дыры».
— Исходя из первых визуальных картинок проводов солдат на фронт, российский обыватель понял, что война Путина пришла в его дом и заберет жизни его родных и близких. Или, на ваш взгляд, он все еще думает: «Меня не коснется, я выкручусь»?
— Я думаю, что люди разделились, и именно это было целью властей. Если бы все приняли какую-то одну точку зрения (неважно в данном случае — какую, любая была бы оппозиционна к решениям правительства и к Путину), то могли бы начаться массовые протесты против происходящего. Но эта частичная мобилизация, демонстрация того, как людей забирают в деревнях, проценты, которые медиа публикуют о том, насколько меньше хотят взять в больших городах, истории о 300 тыс., миллионе, 1,2 млн., — все это вместе дает очень нестабильную картинку. Плюс огромное количество самых разнообразных слухов (многие из которых вбрасываются сознательно), о том, что большинство бегущих — это бывшие активные сторонники так называемой «специальной военной операции», то есть путинской агрессии против Украины, с буковками Z, V и так далее, которых якобы на бегу практически на границе с Грузией сдирают с машин. Все это вместе дает картину хаоса и убеждает людей, что в нем можно спрятаться. Действительно, спрятаться от мобилизации можно, но сама по себе эта идея обессиливает и не позволяет осуществить никакие коллективные действия. Включается стратегия индивидуального спасения — «мохнатая лапа», организовать себе бронь, отсидеться на бабушкиной квартире, уехать в деревню или уйти охотиться в тайгу.
— Сейчас некоторые наблюдатели пишут, что сотрудники военкоматов могут стать миллионерами или миллиардерами. Это касается последней вашей фразы. Сколько людей должен положить в украинский чернозем Путин, чтобы народ восстал или хотя бы возмутилось его окружение?
— Окружению совершенно все равно, сколько людей Путин там положит. Для них принципиально важно, чтобы он продолжал удерживать власть и был гарантом их статуса, их накопленных капиталов. А это продолжается до тех пор, пока он продолжает закапывать людей в чернозем. Как только возникнут какие-то действительно серьезные риски, тогда будет о чем говорить. Сейчас единственная группа людей в окружении Путина, которые могли бы взбунтоваться, — военные, которые понимают, что реально происходит. Они понимают, что эти 300 тыс. плохо вооруженных и абсолютно неподготовленных мобилизованных резервистов — это пушечное мясо, которым будут затыкать «дырки» на фронте, но которое максимум что может — это сидеть в окопах и отстреливаться. Исторические данные показывают, что при такой мобилизации из них выживет максимум каждый третий, а то и десятый. Можно посчитать, что реально перебрасывается от 30 до 60 тыс., а остальных мы записываем в потенциально погибших. Этого числа абсолютно недостаточно для того, чтобы переломить ход событий. Путин ничего не говорил ни о наступлении, ни об освобождении дальнейших территорий, зато сказал о Крыме и о том, что обстреливают уже территорию Российской Федерации — Белгородскую и Курскую области. Очевидно, речь идет только об обороне, Путин не собирается больше ничего делать.
— Насколько проводимый так называемый «референдум» поможет Путину мобилизовать вокруг себя окружение и население России?
— Я думаю, что цель этого референдума абсолютно другая, никто не надеется всерьез убедить даже большинство населения в том, что он вообще проводился. Весь этот телеспектакль имеет две конкретные абсолютно практические цели. Во-первых, после объявления этих оккупированных территорий территориями Российской Федерации туда можно перебрасывать призывников-срочников. К 300 тыс. мобилизованных еще два призыва — весенний и осенний — можно перебросить, получается в районе 250 тыс. человек. Шойгу заявил, что их там не будет, но это понятно, они не могут участвовать в «специальной военной операции», ехать не на территории Российской Федерации. А с октября это будет считаться территорией Российской Федерации, и все вопросы будут сняты. А во-вторых — это размахивание ядерной бомбой: «Теперь это наша земля, мы не отдадим ее ни пяди. Любого, кто сунется, мы будем бомбить ядерной бомбой». Россия использует этот аргумент с начала войны, но сейчас она решила его креативно усилить. США, кстати, отреагировали тем, что заявили: они, в принципе, верят российским заявлениям и думают, что с этим делать. Я думаю, что это блеф. Если Путин говорит, что это не блеф, то это блеф вдвойне. Если человек заявляет вам, что он не блефует, он очевидно блефует. По-другому не бывает.
— С нами на связи — Сергей Кривенко. Сергей, как избежать отправки на украинский фронт законными методами?
— Остался фактически только один законный метод — это заявить о своих антивоенных убеждениях. Самому в военкомат лучше не ходить, а направить заявление по почте, сославшись на пункт 3 статьи Конституции 59. Она гарантирует всем гражданам Российской Федерации в случае наличия у них убеждений, противоречащих военной службе, замену исполнения воинских обязанностей гражданскими. Эта статья работает даже в период мобилизации. И на этом основании требовать не направления на фронт, а замену военной службы гражданской. Такого закона нет, заменить пока не могут, но, по крайней мере, это даст гарантии ненаправления на военную службу. Других законных методов, кроме небольшого перечня отсрочек, который есть в законе о мобилизации, у людей, находящихся в запасе, сейчас нет.
— Представьте, что сотни тысяч людей написали заявления об антивоенных убеждениях. А что будет по факту, на ваш взгляд?
— По факту совершенно неясно, как это все будет работать. Это будет зависеть от характера настойчивости призывника. Просто так заставить гражданина надеть военную форму, взять в руки оружие невозможно. Человек, который не хочет идти на войну, будет сопротивляться. Пока человек на «гражданке», пока он не призван, у него за это нет практически и никакой ответственности. За неявку в военкомат ни по мобилизационному предписанию, ни по повестке уголовной ответственности нет. Есть только административная ответственность. Неправовой путь, совет, рекомендация — стараться уклоняться от получения повесток, не ходить в военкомат ни в коем случае. Потому что они сейчас, действительно, стараются выполнить план и берут всех, до кого могут дотянуться. Неважно — человек служил или не служил раньше, имеет военный опыт, имеет какую-то определенную специальность или не имеет. Методы военкоматов остались такими же, как и раньше они при призыве работали: веером рассылают повестки, кто является, тех призывают, кто не является, за ними даже особо не будут охотиться пока.
— Что может грозить тем, кто покинул страну легально? Достанут ли их длинные руки военкомата? Или, как говорится, руки коротки?
— Закон говорит, что если гражданин выехал за рубеж, он снимается с воинского учета. Это означает, что он не находится в запасе, его нельзя призвать ни по закону о воинской обязанности и военной службе по обычному призыву, ни по закону о мобилизации, ни по призыву по мобилизации. То есть тех, кто выехал за рубеж, призывать не будут, там нет никаких возможностей, и они не подлежат никакой ответственности. Подлежат ответственности только те, кто пришел в военкомат, и призывная комиссия приняла решение о призыве, а он каким-то образом ушел. Тогда теоретически возможно, что в отношении него возбудят уголовное дело по 328 статье, и максимально будет грозить два года лишения свободы. Но это тоже большой вопрос, потому что есть постановление пленума Верховного суда, который говорит, что эта статья относится только к обычным призывникам, призываемым с 18 до 27 лет по тому закону. То есть тут очень много вопросов. Сейчас такая парадоксальная ситуация, что ответственность за неявку в военкомат очень маленькая. А если человек пришел и попал уже в войска, становится военнослужащим, то возникает совсем другая ответственность. Президент подписал поправки, которыми она очень сильно утяжелена: 10 лет, 12 лет лишения свободы, если самовольно оставишь часть, уже будучи в статусе военнослужащего.
— Отказ стрелять в людей на фронте — это трибунал и тюрьма или отправка в тыл?
— До 21 сентября такой способ был легальным. Если военнослужащий говорит, что у него появились антивоенные убеждения, и на этом основании требуют расторжения контракта. Тысячи военнослужащих прошли этот путь за эти шесть, семь месяцев — уволились с военной службы: «Все, я прекратил стрелять». И заставить его нельзя. Статьи такой в Уголовном кодексе не было, чтобы осудить человека за отказ быть военнослужащим. Есть статья за неисполнение приказа, за самовольное оставление части, за дезертирство, а статьи за то, что он хочет перестать быть военнослужащим, не было. Но 21-го числа в Указе президента появились пункты, которые говорят, что теперь военнослужащим нельзя уволиться по тем основаниям, которые раньше были. И теперь увольнение с военной службы возможно либо по выслуге лет, либо состоянию здоровья, либо если попасть в тюрьму за самовольное оставление части или за неисполнение приказа. И фактически все. Очень страшно, что сейчас происходит с военнослужащими, они попали в совершенно дикие тиски.
— Как вам идея сдаваться в украинский плен? Психологически она оставляет последнее окно, чтобы выпрыгнуть из горящего поезда войны?
— Трудно давать какие-то рекомендации. Это всегда очень непростой выбор для военнослужащего — участвовать или не участвовать в войне, убегать или сдаваться в плен. Наверное, каждый будет принимать решение в зависимости от ситуации, от своей совести или условий. По крайней мере, один из вариантов такой есть: либо сдаваться в плен, либо уходить, несмотря на уголовное преследование, но оставлять свою совесть чистой и не убивать людей. Это сейчас будет очень жесткий выбор для военнослужащих, но надеюсь, что люди будут его делать, чтобы максимально сохранить и себя, как человека.
— Закроет ли Путин границу на этой неделе?
— Вряд ли это так быстро произойдет. Сейчас у нас теоретически все возможно, любое изменение в законе. Чуть ли не за несколько дней это все принимается. Пока в законе о въезде и выезде из Российской Федерации, который регулирует пересечение границы, есть только одно ограничение, касающееся этой категории граждан: граждане, в отношении которых есть решение призывной комиссии о призыве на военную службу, могут быть ограничены в выезде. То есть пока гражданин не сходил в военкомат и ему не объявлено решение призывной комиссии, он никакого ограничения по закону не имеет. Конечно, теоретически эти пункты могут изменить, но это потребует времени. То есть пока даже получение повестки, даже наличие мобилизационного предписания, даже то, что ты не являлся в военкомат по ним не служит основанием не выпускать из России.
— Россия уже несколько последних месяцев живет в условиях дефицита бюджета, несмотря на баснословные прибыли от продажи нефти, газа и другого сырья. Теперь на украинский фронт будут отправлены еще несколько сот тысяч солдат и офицеров, расходы на войну будут резко увеличены. Об этом я побеседовал с Олегом Ицхоки. Какие дополнительные расходы потребует мобилизация, когда с работы снимут от 300 тыс. до миллиона с лишним человек?
— Вероятно, прямо сейчас не будет острого эффекта на экономику. Это происходит на фоне того, как в целом экономика замедляется, и в целом число рабочих мест будет, видимо, снижаться. В этом смысле будут высвобождаться ресурсы для призыва. Можно думать о том, что призыв замещает ослабление экономики. Когда тратятся деньги на войну, призываются солдаты, тратятся деньги на их зарплаты, на обеспечение, все возмещают потери ВВП. Если на войну будет потрачено 5-10% ВВП, то он не упадет на столько же. С точки зрения статистики по выпуску и занятости, это будет выглядеть, как будто ситуация лучше, чем на самом деле. Но надо помнить, что это абсолютно бесполезные расходы. И это именно та ситуация, когда ВВП перестает быть какой-то разумной концепцией для оценки экономического состояния страны.
— В Госдуму внесен законопроект о списании долгов по кредитам в случае гибели мобилизованного. Об этом говорится в сообщении пресс-службы Совета Федерации. Это ноу-хау или такой опыт в мировой истории уже был?
— Это некоторое произвольное решение, в нем нет ничего удивительного, то есть оно нормальное, им можно пользоваться. Очевидно, что Россия сейчас находится в довольно жестких финансовых условиях. И есть ограниченное количество денег, которые поступают в экономику, и правительство будет решать, как их лучшим образом тратить. Нужно будет компенсировать людям, теряющим работу, зарплату и как-то мотивировать призываемых на службу в армию. Действительно, бюджет находится в дефицитном состоянии уже три месяца, тем не менее, решили не идти по сценарию, где сильно увеличивают расходные статьи. Деньги тратят из бюджета аккуратно. Мы будем наблюдать, насколько расходы увеличатся. Но у мобилизации есть потенциал снизить расходы на каждого призванного — раньше их нужно было мотивировать деньгами, а теперь это будет по принуждению. И вероятно, это будет с меньшими затратами на каждого привлеченного в армию.
— Россия почти каждый день зарабатывает на продаже сырья чуть ли не миллиард долларов. Эту цифру часто называют наблюдатели. Эти деньги могут пойти на пополнение бюджета? Или их нельзя превращать в рубли и раздавать населению в виде зарплат и пособий?
— На пике Россия зарабатывала, видимо, чуть меньше миллиарда в день, доходы существенно снизились этим летом, объемы экспорта уже не такие большие. Экспортные цены снизились с весны. Весной эта сумма была порядка той, что вы назвали. Россия заработала за весну около $100 млрд. на экспорте энергоносителей, и это в целом покрывало расходы на войну в этот период. Но за летние месяцы доходы снизились, расходы на войну остаются высокими, и это одна из причин, почему мы наблюдаем ежемесячный дефицит бюджета. Дальше, естественно, эти заработки попадают в бюджет и пускаются на расходы бюджета. То есть большую часть бюджета, а сейчас это больше 50%, составляли налоги от экспорта энергоносителей. До войны эта цифра была порядка 40% (чуть меньше), а сейчас стало больше половины. Инфляция была в первые два месяца, и цены остались на более высоком уровне. Но это в первую очередь было связано с импортными санкциями. А те дополнительные незапланированные расходы из бюджета, которые производились до сих пор, пока, что мы видим из данных, не привели к дополнительной инфляции. Но по мере того, как расходы бюджета будут оставаться на высоких уровнях, а доходы, видимо, снижаться (особенно с того времени, как Европа будет отказываться от покупки российской нефти), мы ожидаем в обозримой перспективе, скорее всего, роста инфляции.
—  Министр финансов Антон Силуанов разоткровенничался: дефицит бюджета почти в три триллиона — сумма, сопоставимая с размером его военной части, которая увеличится на 40% по сравнению с 2022 г. и составит 5 трлн. руб. Кого лишат социальной помощи, чтобы отдать эти деньги на войну?
— До сих пор у российского политического руководства не было необходимости решать, какие деньги пойдут на войну, а какие — на поддержание экономической стабильности. Пока денег хватало на обе цели. И даже не приходилось прибегать к широкому расходованию средств Фонда национального благосостояния или просить Центральный банк монетизировать долг. Все это было связано со сверхвысокими доходами от энергоносителей в результате сверхвысоких цен на нефть весной. Мы ожидаем, что доходы бюджета будут сужаться, это будет происходить по мере того, как мировые цены на энергоносители стабилизируются, как происходит сжатие российской экономики. Это создает давление на бюджет, а расходы остаются на высоком уровне. И перед правительством стоит задача: снизить расходы по каким-то статьям… Здесь сложно предсказать, какие доходы пойдут в первую очередь. В первые месяцы войны была очень серьезная помощь компаниям напрямую — прямые выплаты для поддержки занятости. Это одна из статей расходов, которая может быть урезана, значит, компании останутся сами по себе. Им будет поставлена задача поддерживать занятость, как они могут. Это одна из причин, почему экономисты не видят, как эта ситуация может развиваться без роста безработицы. Потому что поддерживать занятость предприятия сами вряд ли смогут, а в бюджете не будет средств делать это бесконечно. Есть ряд и социальных расходов, и пока нельзя сказать, какими пожертвуют в первую очередь. Судя по всему, план остался таким: не наращивать расходные статьи бюджета, а все делать в режиме относительно контролируемых расходов. Поэтому бюджетные дефициты, которые мы видим сейчас, пока остались в каких-то контролируемых пространствах. Пока Фонда национального благосостояния хватает для того, чтобы их закрывать в этом году, а дальше все будет сильно зависеть от остроты бюджетного дефицита. И это одно из основных неизвестных. В первую очередь это связано с неизвестностью о размерах доходов бюджета.
— Восьмой пакет антироссийских санкций Евросоюза может включать в себя потолок цен на российскую нефть. У Путина останутся маневры продавать нефть с выгодой для себя или это удар по его углеводородам?
— Это интересный, открытый вопрос. Дело в том, что в эмбарго на покупку российской нефти уже вступили все основные страны. Это было в шестом пакете санкций. Европа отказывается от покупки российской нефти с декабря. Доля российского газа в Европе резко снизилась — больше чем в три раза уже сейчас. От газа Европа не отказывается, но это в большей мере зависит от того, что Путин сам решит делать: продолжать поставлять долю на европейский рынок или отказаться поставлять газ. Вместе с тем, поставки российских энергоносителей в другие страны, в частности, это Индия, Китай, Индонезия, сильно выросли, во многом заместили поставки в Европу, но способность этого замещения ограничена пропускными способностями трубопроводов, которые уже построены. А строительство новых трубопроводов займет больше, чем несколько лет. И возможности использовать танкеры для транспортировки нефти не в Европу, а теперь в Азию. И насколько потолок цен повлияет на это, сказать сложно, потому что неочевидно, насколько, например, Индия и Китай захотят стать членами стран, которые используют этот потолок. Может быть, они откажутся присоединиться к потолку, но будут покупать по более низким ценам в связи с тем, что их переговорная сила вырастет — и им легче будет договариваться о более низких ценах. При этом наличие этого потолка не так важно, потому что основные страны уже не покупают российскую нефть, и это увеличивает переговорную силу Индии и Китая. Потолок — это инструмент, который есть в руках западных стран, но неочевидно, что он будет сейчас эффективен, учитывая, какое число стран присоединилось к эмбарго. Может быть, они решат не использовать этот потолок. Эти переговоры сейчас активно ведутся. Речь о целесообразности, насколько это решает какие-то дополнительные вопросы, помогает снизить доходы России от экспорта энергоносителей или это просто некоторая бюрократическая мера. Но что более важно — это насколько европейские страны будут позволять использовать свои танкеры для транспортировки российской нефти. Та мера, которая, может быть, меньше обсуждается, но, вероятно, будет иметь более острый эффект, — это если, например, Греция запретит использовать свои корабли для транспортировки российской нефти. Возможно, если сейчас пройдут референдумы, в следующий пакет санкций как раз могут войти меры по запрету на использование кораблей, принадлежащих европейским странам, для транспортировки нефти. Это будет иметь более серьезный эффект, потому что тогда объемы для транспортировки в Азию будут сильно ограничены. И судя по всему, это те меры, которые еще остаются в руках европейских стран, если они хотят принимать дополнительные раунды к санкциям.

«Область героев» — первый полнометражный фильм о событиях российско-украинской войны. Кинопроект рассказывает о людях, которые спасали жизни в оккупированных городах Киевской области. Лента снята на основе реальных событий. Это кинореконструкция пяти историй украинцев, сыгравших в кино самих себя.

«Область героев» — продюсерский проект Алексея Комаровского. Алексей снялся в более чем 20 фильмах и сериалах, в 2013 г. учредил компанию IdeaFilms. Выход «Области героев» в прокат запланирован на эту осень.
«Настоящее время» поговорило с Алексеем о том, как у него возник замысел фильма, и том, как он находил и реконструировал истории времен оккупации.
— Где вас застало 24 февраля?
— В центре Киева. Как и миллионы украинцев, я мирно спал. Подсознательно я был готов к такому развитию событий, просто не хотел в это верить. Уже через 15 минут я был на улице и столкнулся с первой ДРГ (диверсионно-разведывательная группа). Они под видом простых киевлян спросили не на киевском русском: «Брат, че делать собираешься? Куда ехать? Может, где оружие дают?»
Их выдало поведение, авто, лица и говор. Я специально ответил: «Взгляни в «Д_ї», там вся информация». После ответа: «Где-где?» — все стало ясно, и я передал информацию в полицию. Через три минуты прибыл наряд из двух авто: полиция и военные. Диверсантов задержали, найдя оружие в автомобиле.
— «Область героев» была вашей реакцией на происходящее?
— Еще в марте я даже не думал о каких-то съемках. А уже в апреле-мае идеи снимать что-то о героях я слышал от многих коллег. Но передо мной встал вопрос: что и как снимать. Я определил три основных концептуальных опоры: первое — только прямая речь героев, снятых как фильмы-портреты в особых локациях; второе — усиление историй кадрами реконструкций событий с участием именно этих реальных людей; третье — проект должен состоять из четырех-пяти историй. Мы стартовали 1 июня. И, представьте, всего за три месяца и во время войны мы создали полнометражный фильм.
— Вы характеризуете «Область героев» как реконструкцию. Что это значит визуально?
— Весь мир узнал о смелости и героизме украинцев из новостей, соцсетей, видео в YouTube, фотоснимков, из комментариев очевидцев. Такой формат имеет уникальную доказательную силу, но недолгий срок жизни. А кино создается на годы. И именно кинореконструкция историй, рассказанных самими героями и воспроизведенных ими же на экране, должна вызвать у зрителя максимальную эмпатию.
У нас вы не увидите сцены в павильонах или в декорациях. Все сцены сняты в реальных локациях Гостомеля, Ирпеня, Бучи, Ворзеля. У нас получился фильм о ценности жизни, о последнем выборе, о прощании с близкими, об эмоциональных срывах и признаниях, о самом личном. И такие чувства одинаковы в любое время года. Вся команда удивлена эмоциональной отдачей наших героев.
— Думаю, что во время подготовки к съемкам вы услышали многое о периоде оккупации Киевской области. Что вас наиболее поразило?
— Была история, которую я очень хотел в фильм, но, к сожалению, герой на лечении в Германии. Это Евгений, сапер-самоучка с Киевщины, обучавшийся разминированию по роликам в YouTube. Он разминировал мины одну за другой. Но на одной из них взорвался, пришлось ампутировать ногу. Вы представьте себе риск — учиться обезвреживать настоящие мины, которые полностью отличаются от тех, что в роликах, во время войны, без специального оборудования.
— Можете подробнее рассказать о тех, кого выбрали?
— Анатолий, верующий отец пяти детей, и 21-летний атеист Александр. Они познакомились на Романовском мосту в Ирпене 7 марта и с того дня под обстрелами вывезли более 11 тыс. взрослых и детей.
15-летний Андрюша — обычный украинский школьник, который увлекался полетами на дроне. Во время оккупации Киевщины в их районе расположились российские военные. Юноша не растерялся: взял свой дрон и вместе с отцом, рискуя жизнью, выполнял полеты в тыл врага. Таким образом сын и отец стали настоящими разведчиками и в режиме реального времени наводили украинскую артиллерию на позиции оккупантов. Благодаря их наводкам было разгромлено несколько вражеских колонн на Житомирской трассе и под Макаровом.
Екатерина и Александр — ветеринары. Она приехала к нему 24 февраля, чтобы вместе спасать животных, а произошло так, что спасали еще и раненых детей, оперируя их без света и воды, используя все свои врачебные таланты. Однажды к ним во двор въехал вражеский танк и пытался разрушить дом. Чувствуя последние мгновения жизни, Александр сделал Екатерине предложение выйти за него замуж. Они выжили и поженились на 90-й день войны. И теперь планируют детишек.
Александр, отец пятилетней дочери, вывезший свою семью, вернулся в оккупированный Ирпень и, рискуя жизнью, спасал людей, уже потерявших надежду: инвалидов, пенсионеров, тяжелобольных. К нему даже обращались люди с просьбой вытащить из-под завалов тела своих погибших родителей. Александр вывел из оккупации 67 человек, не имевших надежды на спасение. Также он спасал людей в 2014 г. на Майдане во время пожара в Доме профсоюзов в Киеве.
— Кто аудитория этого проекта?
— Кроме самой Украины, я ориентируюсь на международный показ фильма для украинцев в вынужденной эмиграции. Надеюсь, благодаря нашей картине также западные зрители смогут отождествлять себя с героями. Они почувствуют, что мы люди одного класса и имеем общее мировоззрение. С этой целью дублируем фильм на английском.
«Область героев» — еще один кирпич в усиление мирового внимания к войне в Украине, которое должно закончиться исключительно победой над оккупантом. Иначе героями такого фильма станут они, европейцы.
— Фильм уже на стадии завершения. Каковы ваши следующие замыслы?
— У нас в разработке два сценария. Первый — об украинском городе-герое. Второй — игровой фильм в жанре остросюжетного шпионского триллера на тему событий марта в Украине, про разгром врага и участие в этих событиях стран-партнеров. Это должен быть масштабный проект.

Участница мирной акции протеста против мобилизации в Москве получила сотрясение мозга: полицейский ударил ее по голове. Сейчас девушка лежит в больнице.

Она рассказала «Настоящему времени» о задержании, ночи в полиции и госпитализации под конвоем.
31-летнюю Марью Куприянову задержали в Москве вечером 21 сентября. Это произошло, когда оставшиеся митингующие решили переместиться от Кропоткинской к Александровскому саду. Они дошли до самого сада, но не успели дойти до метро. Их окружили полицейские с нескольких сторон, разделили и погнались за каждой отделенной группой протестующих. Когда бежали за Марьей и ее другом Антоном, в спину кричали: «Сука, стой, стрелять буду!» Их догнали, девушку скрутили, повалили на землю и ударили кулаком по голове, после чего потащили в автозак.
«Мне не представились, не сказали, что я задержана, и не предложили пройти. Просто потащили, и все. Я не сопротивлялась и не говорила ни слова. А что тут говорить? Разве что нарваться на побои. Это же какие-то дикари. Применение насилия сбило меня с толку. Когда меня задерживали раньше, такого не было. Я пыталась разглядеть номер жетона, но жетонов у них не было. У некоторых не было вообще, у других были, но повернутые обратной стороной», — рассказывает Марья.
Друга девушки при задержании не били, но когда стали обыскивать его сумку перед входом в автозак, потребовали, чтобы он открывал молнию быстрее. После этого ударили в челюсть.
Марья пишет тексты для бизнес-портала и иногда сочиняет песни — «только сейчас не поется». Девушка следила за происходящим в Украине до войны и радовалась, что она «становится свободной страной». Ей нравился Владимир Зеленский, ее вдохновило, как он «разгромил Порошенко на дебатах», и с тех пор она за ним следила.
«Сейчас у меня много друзей с Украины. А еще я учу украинский язык. Я вышла на митинг, потому что я категорически против того ужаса, что устроил Путин в Украине. Этот крошка Цахес и без того сожрал уже будущее двух поколений в этой стране, а теперь убивает еще и украинцев. Как будто ему мало. Еще я против этой мясорубки, которую не зря могилизацией называют. Это она и есть. Антивоенно настроенные люди все равно не будут стрелять. Они будут садиться в тюрьму либо кончать с собой. Либо будут пытаться сдаться на месте и попадут под пули заградотрядов. Это целенаправленная и спланированная акция по уничтожению всех несогласных. И вообще по уничтожению как можно большего количества людей, в первую очередь молодых», — говорит Мария.
Она участвовала и в «Оккупай Абай» в 2012 г. и в других акциях протеста. Девушка выходила на улицу в прошлом году, когда посадили Навального, и в феврале-марте этого года, когда началась война в Украине. Весной Марья выходила на пикеты и проводила перформанс «Посмотрите на себя» с зеркалом напротив здания Минобороны.
Ее задерживали и «давали административки», но под «откровенное полицейское насилие» она никогда раньше не попадала. Марья объясняет это тем, что ей «просто до поры до времени везло».
«Я не испугалась во время задержания. То есть ни адреналина, ни дрожи, ни оцепенения. Ничего этого не было. Я просто очень удивилась. Оказывается, можно бить по голове того, кто уже лежит. Вау. А так бывает? Я тревожилась за друзей, но их посадили в один автозак со мной, и я убедилась, что они целы и здоровы», — рассказывает она.
В автозаке Марьи было 13 человек, из них только один был старше девушки. Остальным, по ее словам, было 18-25 лет, еще был один несовершеннолетний: семь девушек, пять парней и один транс-юноша. Большинство задержанных, говорит Марья, раньше не попадали в подобную ситуацию. У всех отобрали телефоны. Марья спрятала свой телефон и тайно передавала данные в «ОВД-Инфо» и писала сообщения родителям задержанных, которые остались без связи. Долгое время полицейские не говорили, куда везут митингующих. Им назвали два неверных ОВД, а уже внутри отделения Марья увидела, что они находятся в ОВД «Лужники».
«Нас привозят мокрых (в этот день шел дождь), замерзших. И оставляют в холодном «предбаннике» более чем на три часа. Ни стульев, ни скамеек. Сидите, девочки, на ледяном кафеле, отмораживайте себе все что можно. Или стойте. Телефоны лежали на столе, но воспользоваться ими не давали. Нескольким девушкам спустя три часа дали ответить на звонки родителей. А другим и того было нельзя», — возмущается Марья.
Все это время ей звонил адвокат, но она не могла поднять трубку. На нее смотрел сотрудник полиции, который вел себя «нагло и всячески старался продемонстрировать свою власть». По словам девушки, полицейский «запугивал» несовершеннолетнего и других молодых людей повестками на фронт.
«Я тогда его спросила: «Что, страшно, небось?» Он промолчал. Видимо, ему самому страшно, вот и пугает других. Другой сотрудник заявлял, что, если мы не будем выполнять все требования полицейских, к нам будут применять силу. Потом несовершеннолетнего мальчика отправили в спецприемник. Он был из другого города, его родители тоже были в другом городе, а значит, передать его было некому. И его увезли», — говорит Марья.
Около трех часов ночи ее вместе с другими задержанными отправили в ИВС. Перед размещением изъяли все вещи под опись, включая воду, еду и шнурки, не дали никому возможности позвонить, «но пообещали, что дадут паек и воду уже в камерах». У одного из задержанных требовали снять пирсинг. Полицейский пригрозил, что «вырвет все эти железки с мясом из кожи». Задержанный стал вывинчивать пирсинг, но это требовало много времени, в итоге пришел другой полицейский, который позволил его оставить, рассказывает Марья.
«Факт того, что в группе есть трансгендер, был воспринят с шоком и ужасом. «Вы бы знали, КОГО мы перед вами обыскивали! Это кошмар какой-то! Что это такое»», — пересказывает Марья слова полицейских.
Девушка отказалась от постельного белья, так как оно было «со следами физиологических жидкостей, рвоты и, возможно, крови». Взяла только плед, он «выглядел чище». Ночью у Марьи случилось обострение астмы, плед оказался пыльным, и она «полночи задыхалась».
«ИВС, он же обезьянник, выглядит не как клетки, а как загоны с прозрачными дверями. Вроде тех, в которых держат животных во время передержки в клинике или приюте. Когда меня закрыли, я почувствовала себя приютским котом», — описывает девушка свою ночь в спецприемнике.
Когда задержанным раздали еду, она оказалась ледяная и состояла из каши, «которую было трудно раздолбать ложкой», и соленых галет. После них хотелось пить, но полицейские отказывались приносить воду.
«А у нас ее нет. Вон в туалете есть вода. Хотите — пейте», — приводит Марья их слова.
«Туалет был похож на вокзальный сортир в девяностые годы. И пахло из него так же. Когда я представила, что сейчас будет массовое расстройство кишечника и ночное паломничество к туалету в режиме нон-стоп, волосы дыбом встали. Примерно полчаса мы вели душеспасительную беседу с полицейским, что не будем пить антисанитарную жижу», — рассказывает Марья.
Она настаивала на том, что «морить людей жаждой — это пытка» и она оформит жалобу в «Комитет против пыток». Под конец стала «орать дурниной». Другие задержанные тоже начали кричать и колотили в стекло. В итоге воду дали.
Утром задержанных повезли в суд, там они наконец смогли встретиться с адвокатом. Марья при разговоре с защитником начала задыхаться. Вызвали машину скорой помощи — выяснилось, что у задержанной сотрясение.
«Когда голову стали трогать, я аж взвыла от боли. Сейчас лежу в больнице. Я приехала под конвоем, до самой госпитализации сотрудник полиции меня стерег. Суд будет, мне вручили повестку. Из нашей группы четверым, кажется, дали по 10 суток, остальным — разные штрафы», — говорит девушка.

Андрей Голубев — известный украинский тренер кунг-фу из оккупированного Россией Мелитополя, он всю жизнь тренировал детей в детско-юношеской спортивной школе, а также возглавлял городскую федерацию кунг-фу. В апреле, через полтора месяца после захвата города российскими войсками, мужчину похитили российские спецслужбы. Как оказалось, Голубева вывезли в Москву, где держат в тюрьме «Лефортово» и обвиняют в подготовке теракта. Жена Андрея считает, что обвинения против ее мужа сфабрикованы и никакой теракт он не готовил, правозащитники говорят о нарушении Россией прав человека.

Жена Голубева Ольга называет 6 апреля самым страшным днем в ее жизни. На рассвете в квартиру супругов в Мелитополе постучали неизвестные.
«Мы открываем, а там вооруженные люди, пять человек. В камуфляже, с оружием, в бронежилетах, выводят моего мужа, — рассказывает Ольга. — И говорят, что если он будет сотрудничать, то он вернется. При этом забирают его телефон, паспорт, надевают на него наручники и выводят! Мы не понимали, что происходит, куда его уводят и за что».
«Сотрудничать» с оккупантами Андрей Голубев не стал, после чего мужчина просто пропал. Ольга несколько месяцев пыталась разыскать мужа, но в Мелитополе после ареста о его судьбе никто ничего не знал.
«Сначала мы начали обращаться в российские организации, в военкомат, комендатуру. Они отвечали, что не знают, где он, — рассказывает «Настоящему времени» Ольга Голубева. — Говорили, что можете написать заявление. Спрашивали, кто приходил, в чем они были, и ничего нам не отвечали. Хотя мы и звонили, и писали везде».
Хотя российские власти отрицали, что Голубев находится в России и к его похищению была причастна ФСБ, в конце апреля Федеральная служба по финансовому мониторингу России (Росфинмониторинг) включила Голубева в перечень экстремистов и террористов. Лишь в конце августа из сообщений российских СМИ семья узнала, что Андрей находится в Москве, в тюрьме «Лефортово», где обычно держат обвиняемых по статьям о терроризме и госизмене. Также подтвердилось, что его похищение — дело рук российской ФСБ, которая инкриминирует тренеру подготовку теракта.
Правозащитники утверждают, что арест Голубева — незаконный.
«Это незаконное задержание. Андрей — гражданин Украины. Он не принимал гражданство России», — подчеркивает Наталья Ящук, менеджер проектов правозащитной организации «Центр общественных свобод».
Ольга говорит, что обвинения в отношении ее мужа сфабрикованы: после начала оккупации Мелитополя Андрей более месяца почти не выходил из дома. По ее словам, муж был патриотом своей страны и не был готов смириться с оккупацией. Но изменить ничего не мог, потому что был болен.
«У него были осложнения со здоровьем: проблемы с тазобедренными суставами, коксартроз. Он в это время уколы делал и лечился, — рассказывает Ольга Голубева. — Так что он в это время находился дома. Я даже в страшных снах себе не могла представить, что можно вот так наговорить на человека, засадить его в тюрьму и лишить годов жизни — просто так!»
Наталья Ящук считает процесс над Голубевым показательным.
«Это показательный суд, который нужен России, чтобы показать, что да, у нас есть террористы! И мы — террористическая страна, — говорит правозащитница. — Хочу отметить, что ему еще 20 апреля инкриминировали, что они «раскрыли» дело, и сказано, что арестовали его 20 апреля. Хотя на самом деле это произошло 6 апреля! То есть 14 дней они делали все, чтобы Андрей взял на себя вину, которой априори нет! Это видно из документов!»
В России по статье о подготовке теракта тренеру грозит пожизненное заключение. Адвоката, нанятого украинскими правозащитниками, к Андрею не допускают.
Ольга Голубева говорит, что ее мужу угрожает инвалидность: с апреля, пока он находится под стражей, он не получает необходимого лечения. Ольга после ареста мужа выехала из Мелитополя и живет в Днепре: она делает все, чтобы достучаться до международных гуманитарных организаций, чтобы те помогли спасти мужа.
«За то, что ты патриот Украины, другое государство приходит, забирает тебя из дома и обвиняет в таких страшных преступлениях, как теракт, — возмущается она. — Вешать такие ярлыки — это несправедливо! Людей таких нужно спасать, освобождать. Я хочу, чтобы мой муж вернулся домой и мы могли его обнять!»
По данным украинского «Центра общественных свобод», в российском плену сейчас находятся почти 400 гражданских лиц — граждан Украины.

Судя по фотографиям и съемкам с приграничных пунктов в Грузии, Финляндии и других странах, на фоне новостей о «частичной» мобилизации (которая в некоторых населенных пунктах становится буквально поголовной) россияне, которые имеют такую возможность, покидают пределы страны.

Что происходило на границах России 24 августа правозащитница Анастасия Буракова из проекта «Ковчег», который помогает желающим покинуть Россию, рассказала в эфире «Настоящего времени».
— Вы долгое время следите за потоком людей на границах. Можете рассказать, как он изменился за последние дни, что вообще происходит сейчас на границах России?
— Я бы сказала, что изменился, конечно, критически поток. Нельзя сравнить даже июнь, июль, август, как уезжали люди, или начало сентября — с тем, что происходит сейчас. Сейчас на наземных пунктах пропуска Российской Федерации стоят огромные очереди.
Например, на границе с Грузией пробка в 15 км и среднее время ожидания — от 24-25 часов и выше. Сейчас во Владикавказе выставлены посты ГИБДД, которые не пропускают никакие автомобили, кроме автомобилей региона и автомобилей с грузинскими номерами, поэтому люди оставляют машины, покупают велосипеды, самокаты, едут к границе, садятся в какие-то машины, которые уже в очереди. То есть с потоком понятно, что не справляется государственная граница.
В Казахстане немного полегче, потому что с Казахстаном более протяженная граница и более одного пункта пропуска. В Казахстане очередь составляет от шести часов, в зависимости тоже от погранпункта. А также есть поток в Монголию, там по состоянию на сегодняшний день чуть поменьше время ожидания.
Ну и Финляндия, как единственная страна Евросоюза, граничащая с Российской Федерацией и не запретившая въезд с туристическими визами, с визами категории C, сейчас тоже столкнулась с довольно большим наплывом людей, по большей части с северо-запада, и теми, у кого открыты визы. По Финляндии сейчас это около четырех-пяти часов ожидания и больше, в зависимости от времени суток.
— При этом Финляндия, насколько я понимаю, обещала закрыть границу для туристов из России в ближайшее время? То есть, возможно, кто-то, кто стоит сейчас в очереди, не дождется ее?
— Да, действительно, власти Финляндии делали такое заявление. Но мы следим за происходящим по состоянию на момент сейчас, когда люди обращаются к нам в бот. За последние почти трое суток у нас больше трех с половиной тысяч обращений в бот, мы всегда говорим, что информация актуальна на момент, когда мы ее даем, что касается границ. Потому что это ничем не урегулировано, никаких инструкций, нормативно-правовых актов на эту тему нет. Сейчас выпускают, как будет дальше — будут ли определенные страны впускать, выпускать, особенно что касается Финляндии, которая осталась таким единственным, скажем так, окном в Европу для россиян с краткосрочными визами C, — мы не можем сказать, как будет дальше. Сейчас пока на данный момент Финляндия пускает. И мы внимательно следим за решениями властей, особенно тех стран, которые имеют сухопутную границу с Россией, потому что билеты на самолет сейчас вообще не купить.
— Хотелось вас спросить подробнее как раз про самолеты. Цены выросли стремительно. Вообще еще можно улететь на самолете? Как ситуация обстоит?
— Да, конечно, на самолете можно улететь. Сейчас, например, в Кыргызстан по более или менее приемлемым ценам до $800 есть билеты. Но по направлениям чуть более распространенным — это Турция, это Армения — билетов нет в продаже либо билеты стоят на какие-то отдельные даты заоблачных денег, несколько тысяч долларов за билет в одну сторону.
— Анастасия, а что касается пограничного контроля. Официального запрета на выезд даже военнообязанных, насколько я понимаю, нет. Но бывают ли сложности у мужчин призывного возраста на границах?
— Мы за этим тоже внимательно следим. Но опять — это неофициальная информация, это отзывы людей. Довольно много образовалось групп в телеграме, где люди, прошедшие границу, делятся своим личным опытом. И сейчас я могу сказать, что у людей спрашивают про военную обязанность, у мужчин, конечно же, в первую очередь, служил — не служил, состоит ли на учете в военкомате и получал ли повестку. Но даже независимо от ответов, — я не имею в виду людей, которые получали повестку, так пока никто не отвечал, — людей все равно пропускают. Спрашивают о дате приобретения билета, либо о планах вернуться в Россию, если это пересечение наземной границы, например, на своей машине. Но все равно всех пока выпускают. Как будет даже через час после нашего с вами эфира — никто не знает.

К тем, кто содержался в сырых подвальных камерах импровизированной российской тюрьмы в Изюме, применяли не один вид пыток. У оккупантов было целое меню издевательств.

67-летний Михаил Иванович говорит, что большинство из них он испытал на себе. Сидя в палате главной городской больницы, сильно пострадавшей от обстрелов, пенсионер вспоминает о том, что ему пришлось пережить: удары током, побои, переломы костей и иглы под кожей. Его левая рука забинтована. Он изможден, но его голос непоколебим.
«Пытали меня 12 суток, столько я пробыл на подвале, — рассказывает он. — Током били, руку сломали, перебили полностью. Один держал, другой трубой ударил. Били человек пять-шесть. Электротоком, и трубой, и палками, и ногами… всем били. Говорили, что я террорист, такие слова. Надевали на пальцы провода и пускали ток, раза четыре так со мной делали — вот, пальцы обгорели. Избивали раз шесть или восемь, не помню. Я уж и не чувствовал боли, избили так, что тело вообще перестало что-то чувствовать».
В ход пошли и иглы под кожу.
«В спину засовывали такие длинные спицы, прямо под кожу, вот тут и вот тут, — Михаил показывает на плечи. — У меня давление было 40 на ноль, кровь почти всю потерял. Я полумертвый был, когда наши военные Изюм освободили и забрали меня из камеры».
Украинская армия прорвалась в Изюм 11 сентября, положив конец пятимесячной российской оккупации. В эти месяцы Россия использовала Изюм как ключевой узел поставок для снабжения и плацдарм для атак на востоке Донбасса.
Михаила Ивановича, как и других, посадили «на подвал» по подозрению в саботаже. Заключенные ютились в тесных камерах, им надевали мешки на голову и жестоко обращались с ними.
«Людей на подвале много было, сколько — точно не знаю, — продолжает рассказывать Михаил Иванович. — Кто со мной сидел, пытали всех, бывало, что по два-три раза за день из камеры забирали. Или прямо в камере били. Видел, кого-то выносили, думаю, он мертвый был. И, думаю, не один он был, тут разговаривать даже нечего».
На шее Михаила Ивановича поверх полосатой футболки висит крестик. Журналисты LRT спросили его, молился ли он, находясь в камере. И он ответил: «Конечно. Пришлось. Там любой бы молился».
Его и других пытали в здании полицейского участка в Изюме. Когда журналисты вошли туда, в помещении царил беспорядок, некоторых дверей не было, окна выбиты. Россияне обстреливали Изюм перед тем, как войти в город.
Темнота сгущается, когда журналисты спускаются по лестнице вниз, где расположено два этажа камер. Большинство из них маленькие и абсолютно пустые, если не считать грязного постельного белья и выброшенной одежды.
В одной камере кто-то процарапал на стене линии, указывающие продолжительность заточения. Тишину нарушает украинский солдат.
«Такое ощущение, что все эти стены пропитаны болью и страданием», — говорит он.
Рассказ Михаила Ивановича о пытках током перекликается с рассказами других, побывавших в этих камерах — тех, кого встречали в недавно освобожденных районах.
Бывший журналист Максим говорит, что его тоже держали там.
«Они прикрепляют электроды и пускают ток, тебя начинает трясти, — вспоминает Максим. — Я падал со стула. Боль ужасная. Кромешная тьма — они пытали нас в полной темноте, у них были налобные фонарики. Я спросил у сокамерников, как долго меня не было, сказали сорок минут. Думаю, вы вырубаетесь минут через 15-20».
Украина стремится доказать мировому сообществу, что пытки гражданских лиц со стороны россиян были военными преступлениями — систематическими, а не случайными. Владимир Зеленский заявил, что за последние дни в районах Харьковской области, освобожденных украинскими войсками, было обнаружено десять пыточных камер.
Неподалеку от тюрьмы журналисты встречают следователей за работой — они прочесывают здание, которое российские войска использовали как свой командный центр. Журналистам разрешили туда зайти в бахилах и масках, чтобы не повредить улики.
Над дверью до сих пор висит табличка с надписью «Полиция» на русском языке, внутри на столе — развернутый выпуск «Комсомольской правды».
Ведущий следователь Леонид Пустовит в белом защитном комбинезоне сделал мрачное открытие. Он открывает ящик, чтобы показать топор со следами чего-то похожего на кровь.
«Наше расследование покажет, чья это кровь», — говорит он нам.
Он также нашел список, который вели российские военные, с именами тех, кто, как они считали, поддерживает украинское правительство.
«Это список местных жителей, которых заподозрили в лояльности украинской власти, писали, что они придерживаются экстремистских взглядов, — говорит Пустовит. — Людей приводили сюда и допрашивали. Их держали на контроле».
Этот разрушенный город только начинает рассказывать свои истории и показывать, сколько жертв оставили после себя россияне.
В сосновом лесу на окраине Изюма бригады судмедэкспертов продолжают эксгумацию человеческих останков из почти полутысячи могил. Власти заявляют, что погибшие — в основном, мирные жители, но в одной могиле были тела 17 солдат, некоторые со связанными руками и со следами пыток.
Областная прокуратура сообщила, что российские военные убили почти всех, кто здесь похоронен.
Глядя на то, как спасатели уносят тела в белых мешках для трупов, Алена Казабехова разрывается между надеждой и ужасом. Они приехала на поиски своего отца Петра Васильчишина, который служил в 95-м воздушно-десантном батальоне Украины.
Женщина в слезах опирается на своего мужа Юрия в поисках поддержки.
«Последний созвон у нас был 17 апреля, — рассказывает Алена. — На следующий день они выступили на передовую, и многие из его подразделения пропали без вести. Мы знаем, что пятеро убиты, их тела обнаружили другие военные».
Терзаемый вопросами, на которые до сих пор нет ответа, Юрий признается, что они почти завидуют тем, у кого есть хоть что-то, что можно похоронить: «Мы знаем семьи, которые были в той же ситуации, что и мы сейчас, но они нашли тела, и они — это трудно описать — счастливее, чем мы, потому что, по крайней мере, они хотя бы тела нашли».
Останки, которые нашли в лесу на этот момент, принадлежат солдатам из другой бригады, поэтому Алене и Юрию, возможно, придется искать в другом месте.
Некоторым эксгумация тел уже дала ответы на многие вопросы. На одной из растиражированных фото с места захоронения видна разложившаяся рука с синими и желтыми повязками вокруг запястья — цвета украинского флага. А под ним — едва заметное красноватое пятно.
Согласно заявлению 93-й механизированной бригады Украины, это останки солдата по имени Сергей Сова. Когда его жена Оксана увидела фото, она узнала татуировку на его запястье.
Изюм теперь — город с глубокими шрамами. Со всех сторон — руины обгоревших и разрушенных зданий. Улицы почти безжизненны. Как будто жители, пережившие обстрелы и оккупацию, до сих пор боятся выходить.
Горстка людей собралась на залитой солнцем площади в центре города, чтобы получить гуманитарную помощь, которую раздают из кузова фургона: небольшие пакеты с самым необходимым.
Среди них 25-летняя Даша и веселый шестилетний Тимофей. Она рассказывает о невзгодах последних месяцев, пока мальчик, играя, носится по кустам.
«Готовили мы на улице, — рассказывает Даша. — Пожарная машина привозила воду, свечки. Питьевой воды у нас не было, мы ездили, искали колодцы, чтобы у нас была питьевая вода. Ели два раза в день. Страшно было от непонятности, что будет дальше. Нас готовили к не очень хорошему… Особенно страшно было по ночам, сын боялся спать один. Ребенок дергался, ему снились кошмары».
Российские военные, может, и ушли, но Даша все еще не уверена в будущем.
Стремительно освободив такую большую территорию, украинская армия теперь должна ее защищать. Проезжая по окрестным районам в последние дни, журналисты видели колонны танков и солдат, спешащих закрыть любые бреши в обороне, и время от времени слышали приближающийся звук перестрелок.
Президент Украины Владимир Зеленский говорит, что это не затишье, а подготовка к грядущим сражениям.
«Это подготовка к следующему эпизоду, — заявил он. — Потому что Украина должна быть полностью свободной».
Даша видит ситуацию по-другому: «Это еще тонкий лед».

Некоторое время назад во вражеских СМИ прошла информация, на которую не очень обратили внимание, но по мнению Строительного портала ProfiDom.com.ua, — напрасно: в ней содержится очень интересная информация. А именно, начальник ракетных войск и артиллерии российской армии генерал-лейтенант Михаил Матвеевский сообщил о предстоящей разработке противотанкового ракетного комплекса нового поколения.

Журналисты ProfiDom.com.ua изучили потенциальные возможности русских по созданию ПТРК третьего поколения, что-то по типу знаменитых «Джавелинов» и поняли, что ничего у них не получится.

Итак, у США «Джавелин» стоит на вооружении с 1996 года, и никто не делает из этого особенного ажиотажа. Правда, в последнее время, весь мир увидел его истинную мощь: русские танки горят, как спички. Сейчас заканчивается 2022 год, а русские только зашевелились – вспомнили, что у них нет современных противотанковых комплексов. Забегая вперед, скажем – в обозримом будущем и не будет.

ProfiDom.com.ua в первой части нашего небольшого цикла публикаций проанализировал имеющиеся на вооружении у русских ПТРК (хлам, вроде гранатометов РПГ-7 не рассматривали) и выяснили, в чем заключаются различия между поколениями ПТРК, в чем их достоинства и недостатки. Далее, во второй части мы докажем, что в обозримом будущем собственных противоракетных комплексов третьего поколения у русских не будет. А если случится чудо и лет через 20 они появятся, то у всего остального мира будет уже четвертое и пятое поколение ПТРК

Поколение первое: ПТРК 9К11 «Малютка». На вооружении с 1963 года.

Можно удивляться, но множество экземпляров еще советских ПТРК первого поколения, как это ни странно, но до сих пор находятся на вооружении армий «третьего мира», с которыми начал интенсивно дружить питерский гопник.

Принцип работы «Малютки» — ручной. Оператор визуально наводит ракету на цель по оптическому прицелу или без него. Сам ПТРК не умеет обнаруживать и сопровождать цели, поэтому попадание ракеты в цель полностью зависит от оператора и его умения.

После старта, в хвостовой части ракеты загорается трассер, ориентируясь на который оператор вручную ведет ракету к цели. Команды идут по проводу, который разматывается с катушки в хвостовой части ракеты.

Достоинства:

• так как ракета не видит цель, то ее фактически невозможно сбить с курса. Возможны постановки оптических помех (вспышки) для приемника, но постановка таких помех отслеживается приемником;
• обнаружение комплекса затруднено из-за пассивной оптической системы наведения.

Недостатки:

• требуется очень хорошая подготовка оператора;
• оператор «привязан» к управлению ПТУР с момента прицеливания до момента попадания ракеты, что может быть использовано противником для его нейтрализации;
• существуют факторы, снижающие эффективность работы комплекса: задымление, дождь, туман;
• небольшая дальность стрельбы (до 1500 м).

Поколение второе: ПТУР 9К115 «Метис». На вооружении с 1978 года.

ПТУР 9К115 «Метис». Состоит на вооружении с 1978 года. ПТУР «Метис», в отличие от своего предшественника, получил тепловизионный прицел, который позволил работать в ночных и задымленных условиях. Функционал управления ракетой перенесли в многоразовый пусковой блок. Блок усложнился, но упростили конструкцию ракеты, убрав дорогой гироскоп, и система стала полуавтоматической.

Система наведения следит за полетом ракеты, благодаря датчику-трассеру на крыле ракеты. На основании положения датчика, ракета, летевшая по спирали, получает по проводу команды коррекции полета. Оптический приемник на ПТРК отслеживает координаты ракеты и начинает выдавать команды по удержанию ракеты на линии прицеливания. Команды идут по проводу, который разматывается с катушки в хвостовой части ракеты. Оператору для попадания достаточно было удерживать цель в прицеле.

Достоинства:

• так как ракета не видит цель, то ее фактически невозможно сбить с курса.
• обнаружение комплекса затруднено из-за пассивной оптической системы наведения;
• возможность работать в сложных условиях;
• наличие механизма автоматического наведения на цель значительно облегчает работу оператору.

Недостатки:

• требуется очень хорошая подготовка оператора;
• оператор «привязан» к управлению ПТУР с момента прицеливания до момента попадания ракеты, что может быть использовано противником для его нейтрализации;
• существуют факторы, снижающие эффективность работы комплекса: задымление, дождь, туман;
• небольшая дальность стрельбы (до 2000 м).

Поколение «второе+»

• ПТУР 9К135 «Корнет», состоящий на вооружении с 2000 года.

Он способен поражать танки, в том числе, и с динамической защитой. Наведение ракеты осуществляется по лазерному лучу, что позволяет атаковать быстроходные цели. Имеется автомат захвата и сопровождения цели, но цель должна подсвечиваться лазером и оставаться в пределах видимости до попадания ракеты.

Динамическую защиту «Корнет» преодолевает, за счет пуска сразу двух ракет с небольшой задержкой по времени из разных пусковых установок по одной цели. Первая ракета уничтожает элементы защиты, вторая, идя ей вслед, попадает в «расчищенный» от защиты сектор. В принципе, достаточно умный ход.

Достоинства:

• значительно возросшая дальность стрельбы (до 5500 м);
• менее сложная подготовка оператора.

Недостатки:

• отсутствие ГСН;
• необходима постоянная подсветка цели лазером;
• возможна постановка дымовых помех лазеру;
• уязвимость оператора при обнаружении лазерного луча противником.

Далее, при очевидном техническом прогрессе, оператор «Корнета» более подвержен риску на поле боя, так как работу лазера очень легко засекает большинство современных танков. Соответственно, танк ставит на пути лазерного луча дымовую завесу и начинает работать по оператору всеми доступными видами оружия, своего и сопровождающих БМП и БТР.

• ПТУР 9К123 «Хризантема», состоящий на вооружении с 2005 года.

Основное отличие от переносных комплексов состоит в возможности наведения ракеты по радиоканалу. На сегодняшний день, «Хризантема» — единственный российский комплекс ПТУР, который совершенно не зависит от погоды и времени суток еще и оснащенный сверхзвуковыми ракетами.

Наличие РЛС, по данным которой наводятся ракеты, обуславливает размещение комплекса на шасси, что отличает «Хризантему» от предыдущих ПТРК. С другой стороны, «Хризантема» может обстреливать цели только с места и обладает примерно такой же мобильностью, как и «Корнет», но боевой расчет (экипаж) несколько более защищен, хотя в условиях современного боя ПТРК с наведением по радиолучу может быть обнаружен весьма легко.

Достоинства:

• защита для операторов;
• не зависит от погоды и времени суток;
• не дает противнику времени на реагирование;
• для обнаружения комплекса требуются специальные средства;
• достаточно мобильный комплекс может быстро менять позиции.

Недостатки:

• работа РЛС может быть обнаружена и подавлена, как средствами РЭБ, так и противорадарными ракетами.

Вот, примерно то, что имеет на вооружении армия фашистской федерации в плане противотанковых ракетных комплексов.

Да, конечно, «Хризантема» — более-менее современное оружие, но в сегменте переносных мобильных переносных ПТРК все у них хреново. То, что описано выше – да, оно где-то как-то работает, но с назвать ЭТО современным оружием никак нельзя.

Более того, считается, что лазерное наведение противотанковых ракет — весьма фатально для оператора: делает его одноразовым, так сказать. Даже в случае с РПГ-7 больше шансов уцелеть в случае неудачного выстрела, ибо гранатометчик с РПГ-7 выстрелил, бросил трубу и тут же убежал. Шансы спастись, хоть и не очень большие, но есть. А вот, лазер нужно «держать» на танке все 10-12 секунд полета ракеты и его с легкостью отслеживает электроника современных танков. И тут вопрос — есть ли шансы уцелеть у гранатометчика? Маловато, скажем так.

(Окончание следует)